Вместе с проститутками, карманниками, пьяницами
…Кони возвращался как-то поздно ночью из здания окружного суда домой, на Фурштадтскую (ныне улица Петра Лаврова). На углу одного из переулков к нему подходит какой-то довольно прилично одетый господин и предлагает купить у него трость с золотым набалдашником.
Это часа в два ночи! Опытный юрист, Анатолий Федорович сразу же заподозрил недоброе: палка, очевидно, ворованная.
Затягивая разговор с незнакомцем и якобы рассматривая и оценивая палку, Кони решил дойти до ближайшего городового и там задержать мошенника. Но только он собрался окликнуть городового, как собеседник, опередив Кони, заявил блюстителю порядка, что вот этот «тип» (указующий жест на Кони) собирался-де всучить ему ворованную вещь. Огорошенный Кони хотел было возразить, но «господин» сунул городовому визитную карточку — и был таков.
Кони снова попытался разъяснить недоразумение, но городовой, окинув критическим взглядом невзрачный вид Кони в сильно поношенном пальто, не стал даже и слушать.
Пришлось на время забыть тезисы блестящей диссертации о неприкосновенности личности и отправиться под конвоем в часть. И вот один из лучших вершителей российского правосудия сам оказался ввергнутым в узилище и запертым вместе с задержанными проститутками, карманниками, пьяницами.
Кони мастерски описывал обстановку полицейского участка: облезлые стены, часы с кирпичом вместо гири, железная решетка, сонные рожи надзирателей, спертый воздух.
Околоточный надзиратель и пристав опрашивали задержанных, проверяли бумаги, снимали показания, писали протоколы
Попытки Кони обратить на себя внимание властей предержащих привели только к тому, что начальство грубо его одернуло, предложив «знать свое место», и внушительно заявило, что ежели он не угомонится, то его препроводят и в холодную. Убедившись в серьезной постановке дела в участке, Анатолий Федорович поневоле покорился судьбе и решил использовать случай для изучения методов работы ночной полиции
Наконец, уже под утро, совершенно сонный околоточный позвал его к столу, взял новый листок бумаги и, пуская из ноздрей струи дыма, начал допрос.
Немая сцена… «Еффехт», как говорит один из персонажей Островского. Злополучного пристава чуть на месте тут же не хватил «кондрашка». Он умолял не губить жену, детишек… Словом, дальше все разыгралось почти так, как в чеховском рассказе о чиновнике, чихнувшем на лысину своего начальника. Кони успокоил полицейских, заявив, что был рад на деле познакомиться с обстановкой и ведением дела в учреждениях, подведомственных министерству внутренних дел.
Анатолий Федорович Кони
(биографическая справка)
А. Ф. Кони родился 9 февраля 1844 г. в Петербурге. В июне 1861 года из 6 класса гимназии сдает экзамены в Петербургский университет и учится в нем в течение полугода на математическом факультете до его закрытия.
В августе 1862 года поступает на 2 курс юридического факультета Московского университета. В июне 1865 г. оканчивает университет со степенью кандидата права.
С 1866 года работает секретарем прокуратуры Московской судебной палаты, товарищем (заместителем по-нынешнему) прокурора в Сумском, Харьковском и Петербургском окружных судах, в прокуратуре Самарского и Казанского судов (прокуратура того времени относилась к судам). В 1871 году назначен прокурором Петербургского окружного суда, в 1875 – вице-директором департамента министерства юстиции, а в апреле 1877 года – директором этого департамента. В декабре того же года назначен председателем Петербургского окружного суда. 31 марта 1878 года участвует в судебном заседании по делу Веры Засулич (деятельница российского революционного движения, в 1878 г. покушалась на жизнь петербургского градоначальника Трепова, оправдана судом присяжных).
В октябре 1881 года А. Ф. Кони назначен на должность председателя гражданского департамента Петербургской судебной палаты, а в 1855 году – обер-прокурором уголовно-кассационного департамента Правительствующего сената. В 1891 году освобожден от обязанностей обер-прокурора с оставлением звания сенатора. В 1896 году А. Ф. Кони избран почетным академиком. В 1900 году избран почетным членом Академии наук по разряду изящной словесности.
1 января 1907 года назначен членом Государственного совета с оставлением звания сенатора. В 1910 году А. Ф. Кони присвоен чин действительного тайного советника. В мае 1917 года назначен Временным правительством первоприсутствующим в общем собрании кассационных департаментов сената.
После Великой Октябрьской социалистической революции находящийся уже в преклонном возрасте А. Ф. Кони – популярнейший в Петрограде лектор, прочитавший пролетарской молодежи около 1000 лекций. 10 января 1918 года избран профессором кафедры Первого Петроградского университета. В марте 1926 года А. Ф. Кони назначена пенсия по представлению Академии наук.
Скончался Анатолий Федорович Кони 17 сентября 1927 года в Ленинграде. Похоронен на Литературных мостках Волкова кладбища.
Анатолий Федорович Кони – не только выдающий российский юрист, автор многих теоретических трудов по юриспруденции, но и великолепный литератор. Был близком знаком с писателями Тургеневым, Гончаровым, Салтыковым-Щедриным, Достоевским, Некрасовым, Львом Толстым, Короленко, Чеховым.
А. Ф. Кони награжден орденом св. Станислава II и I степени, орденом св. Владимира IV, III и II степени, орденом св. Анны I степени, орденом Белого Орла, орденом Александра Невского. За свой литературный труд А. Ф. Кони награжден Академией наук тремя золотыми медалями.
Обласканный “августейшими” милостями, Анатолий Федорович Кони, тем не менее, служил не самодержавию, а русскому народу. Поэтому и сохранился в памяти людской как истинный патриот своей Родины.
Автор биографической справки А. Ушаков
Детство и юность
Мальчик с великим будущим родился 28 января 1844 года. Казалось, что судьба его предопределена театральной сферой Санкт-Петербурга, в которой вращались отец и мать.
Фигура Федора Алексеевича Кони была весьма популярна. Он писал, особенно успешно водевили, занимался делами театров, основал театральный журнал. Окончив медицинский факультет, живо интересовался новациями в медицине, хоть и не практиковал.
Анатолий с отцом Федором Алексеевичем
Ирина Семеновна Кони играла в театре свыше 15 лет и вела литературную деятельность. Была известна, как актриса Сандунова (фамилия по первому браку). Она опубликовала рассказы и печаталась в «Литературной газете».
В гостях у Кони бывали известные актеры, литераторы и выдающиеся представители иных сфер деятельности. В семье обсуждались культурные, политические и светские новости.
Однако, за внешне насыщенной стороной жизни семьи была внутренняя пустота. Позднее, вспоминая детские годы, Анатолий Федорович называл отношения между родителями «семейной разрухой». Несмотря на общность интересов, у каждого была собственная жизнь без взаимной поддержки и снисхождения.
При этом отец часто был в деловых поездках. Маленький Толя болезненно переживал расставание с отцом. Особенно трудно ему пришлось, когда Федор Алексеевич уехал на 5-месячное зарубежное лечение.
У четы Кони родилось два мальчика. Старшему сыну дали имя Евгений. Первое время обоих обучали дома. Отец полагал, что детей необходимо научить дисциплине, труду, сформировать характер и моральные устои, а главное – научить думать.
В 11 лет Анатолий начал обучение в Училище по немецкому типу образования. Хорошими отметками он выделялся среди остальных учеников. Отучившись 3 года, Анатолий настолько изучил немецкий и французский языки, что в состоянии был делать литературные переводы.
В 14 лет юноша продолжил обучение в 4 классе гимназии. Продолжительность гимназического обучения составляла 7 классов. Начальный период в новом заведении не был особенно успешным. Но, освоившись, Анатолиус, как он себя называл, имел исключительно «отлично», и был удостоен семи похвальными свидетельствами.
Одновременно с обучением в гимназии Анатолий слушал лекции известных университетских профессоров. Его уровень подготовки и интерес к наукам однозначно предполагали университетское образование. Благоприятным оказалось изменение правил поступления. Вместо обязательных 7 гимназических классов к сдаче экзаменов допускались лица, обучавшиеся на дому.
В 1861 году Анатолий блестяще прошел университетские испытания после 6 класса. Выбрал он математический факультет. Сдавая тригонометрию, он с легкостью изложил ответы на дополнительные вопросы академика сверх программы. Впечатленный преподаватель решил, что абитуриента пренепременно нужно показать ректору.
Анатолию Кони не пришлось завершить университет Санкт-Петербурга. Он поступил в мае, а уже в декабре этого же года учебное заведение закрыли из-за студенческих беспорядков.
Юноша перевелся в Московский университет на 2 курс юридического факультета. Его студенческие оценки говорят не только об ответственном отношении к учебе, но и о живом интересе к юриспруденции. За 4-летний период обучения он имел единственную «четверку» из 69 отметок.
На выпускном курсе Анатолий написал монографию «О праве необходимой обороны». Глубокая научная работа, кроме прочего, рассматривала вопросы правовой защиты от власть имущих. Учитывая юридическую ценность диссертации по решению Совета университета её опубликовали. Однако, цензура сочла её крамольной. Кони вызвали для разбирательств, возникла реальная угроза уголовного преследования. Однако, молодой юрист с непоколебимой уверенностью отстаивал своё мнение. Это был первый, но очень яркий случай его непредвзятости, преданности исключительно закону, а не чинам, несмотря на негативные последствия.
Своих принципов Кони придерживался всю жизнь. А этот случай, к счастью, разрешился благополучно, ввиду незначительного тиражного выпуска – 50 экземпляров. Анатолий отделался замечанием Министра народного просвещения.
Анатолий Кони в молодости
Личная жизнь
Анатолий Федорович так и не связал себя узами брака. Согласно цитатам из его писем, мужчина признавался и в отсутствии всяческой личной жизни. Хотя имеется информация о том, что любовный интерес у общественного деятеля в разные годы биографии все же был.
На службе в Харькове он встретился с университетским товарищем Сергеем Морошкиным и крепко сдружился. С его сестрой Надеждой у Кони даже планировалась свадьба, правда, ничего не сложилось, во многом из-за состояния здоровья. Врачи диагностировали у мужчины малокровие и отправили за границу на лечение.
Анатолий Кони, Елена Пономарева, Людмила Граматчикова-Кони, Лидия Лансере
Долгие годы Анатолий вел переписку с замужней дамой Любовью Григорьевной Гогель. Подобное общение сложилось и с Еленой Васильевной Пономаревой — количество их писем перевалило за сотню. Женщина была младше на 24 года, но их дружба переросла в нечто большее. В 1924 году она переехала в дом Кони, став тому надежной помощницей, наладила быт и осталась с ним до самой смерти.
Прохладное отношение к браку у мужчины сложилось не только из-за чрезмерной занятости, но и «благодаря» воспоминаниям из детства. Отношения родителей повзрослевший юрист охарактеризовал как «семейная разруха». Спокойствие в отчем доме было редким гостем. Неудивительно, что развод отца и матери стал не только логическим финалом неудавшегося союза, но и примером негативного опыта для Анатолия.
Некролог
Однажды острый приступ тяжелого недуга приковал Кони к постели. Он обратился за помощью к одному из своих друзей — врачу Н. Тот его внимательно выслушал, похмыкал и задумался. А вместо ответа на вопрос Кони, что же ожидает его дальше, приятель указал на стоптанные туфли у постели пациента и сделал рукой жест (Кони великолепно его имитировал), обозначавший полет и безбрежные воздушные просторы.
Но Кони не только пережил своего друга-эскулапа, но, по причудливому капризу судьбы, оказался его душеприказчиком. И вот, разбирая бумаги покойного, он наткнулся… на свой некролог, написанный доктором в тот самый день, когда он так деликатно сравнил сердце пациента с истрепанными туфлями. Врач только оставил место, чтобы проставить число: месяц кончины был заранее указан!
«Оголтелый князь»
При всей своей бескомпромиссности Кони жалел людей и, чтобы не разрушать им репутацию и жизнь, не давал делам хода, если можно было выправить ситуацию без огласки и суда. Само собой, он не требовал ничего взамен и даже, бывало, вместо признательности получал холодное пренебрежение.
Так, он дважды спасал от великого позора придворного князя Голицына. В первый раз тот незаконно продал вверенный ему на хранение рояль, присвоив себе деньги. Понимая, чем грозит царедворцу разоблачение, Кони предупредил его о поступившем к нему протоколе и добился отсрочки, чтобы тот успел выкупить рояль обратно. Но впоследствии спасённый князь, встречаясь с известным юристом в обществе, демонстративно «не узнавал» его и принимал презрительно-гордый вид.
Во второй раз, наделав долгов и оказавшись на грани банкротства, Голицын уже сам как ни в чём не бывало умолял юриста о помощи. Кони снова его пожалел и уговорил кредиторов повременить с иском, чтобы князь погасил долги без суда. «С этих пор оголтелый князь стал меня удостаивать уже неизменным приветом», – вспоминал Анатолий Фёдорович.
А.Ф. Кони – эпоха русской культуры.
Изучая биографию величайшего русского юриста Анатолия Федоровича Кони невозможно не удивляться всесторонности его образования, широте взглядов, глубине его мировоззрения. Его книги могут служить не только путеводителем по уголовному процессу прошлого века, по нравственным его началам, но и вообще по всей культуре конца XIX века. Его переписка не уступает «Избранным местам из переписки с друзьями» Н.В. Гоголя, а его биографические заметки о Ф.М. Достоевском, Л.Н. Толстом и других великих деятелях той эпохи могут претендовать на звание шедевров жизнеописания. По своему творчеству А.Ф. Кони приближается к Геродоту, отцу истории, который описал не столько фактические события жизни современников (их мы можем узнать из документов), сколько то, о чем говорили люди в его время. Этим, а также особой точностью в описаниях (приобретенной, видимо, в связи с работой судебного следователя) и ценны для нас произведения Кони. Но его книги актуальны и с точки зрения практики – ведь многие положения уголовного процесса, вводимые сейчас в жизнь во времена работы Анатолия Федоровича, действовали, применялись и изучались. Этот опыт бесценен для нас
Особенно важно для петербуржцев то, что практически вся жизнь Кони была связана с нашим городом. Здесь он работал, жил, здесь и умер на нынешней улице Маяковского
«Нецензурная» диссертация
За год до харьковского случая Анатолий Кони сам едва не стал обвиняемым по уголовному делу. На выпускном курсе Московского университета он написал кандидатскую монографию, где развил «крамольные» для царской России мысли о том, что граждане имеют право на самооборону против чиновников, творящих произвол, и что «власть не может требовать уважения к закону, когда сама его не уважает».
Работу признали столь ценной, что издали в учебной печати и «Журнале министерства юстиции». Но публикация совпала с очередным неудачным покушением на Александра II, диссертацию запретили, а молодого автора вызвали для разъяснений. Цензоры начали с упрёков: «Разве можно писать такие вещи!», но Кони несмотря на юный возраст и неопытность жёстко парировал: «Можно и должно». Тогда его припугнули обвинением в распространении запрещённой литературы, но начинающий правовед и тут остался твёрд. Его спасло то, что монография вышла малым тиражом в 50 экземпляров. Но Кони с тех самых пор ни под каким давлением не шёл на сделку с совестью.
Личная жизнь
Этот деятельный человек так никогда и не женился. Отчасти этому способствовали «квази-семейные», как он их сам называл, отношения его отца и матери. Брак распался, когда Анатолий был ещё в юношеском возрасте.
Еще одним доводом было подорванное здоровье. Встретив в Харькове Надежду Морошкину и влюбившись, он готов был жениться. Но врачи не гарантировали долгой жизни, и Анатолий отказался от свадьбы. Он решил для себя, что не может становиться мужем по причине слабого здоровья и расстроенной нервной системы.
И, конечно, он всего себя посвятил профессиональной деятельности. С присущей иронией он говорил: «Я до самозабвения влюблён был в являвшуюся мне, точно Венера из морской пены, с повязкой на глазах Фемиду…».
А.Ф.Кони длительное время состоял в дружеских отношениях и переписывался с Любовью Григорьевной Гогель. Знакомство произошло в 1880-х годах. Являясь женой Санкт-Петербургского прокурора и образованной женщиной, она обсуждала с А.Ф.Кони текущие вопросы российской действительности в целом, и судопроизводства, в частности, литературу, искусство. Она умела поддержать его и воодушевить в тяжелые минуты, искренне радовалась его успехам.
А.Ф. Кони и Л.П. Лансере (сидят) и Е.В. Пономарева и Л.Ф. Граматчикова-кони (стоят)
В один из приездов в Харьков Анатолий Федорович познакомился с Еленой Васильевной Пономарёвой. Она была на 24 года младше Кони, восхищалась его умом и талантом оратора. Елена Васильевна была удивительно тонко чувствующий человек, умеющий успокоить расшатанные нервы великого юриста. Их письма друг другу исчисляются сотнями. В 1924 году Е.В.Пономарева переехала в квартиру А.Ф.Кони, и до конца его дней помогала ему в качестве секретаря и хозяйки дома.
Обвинительная речь
Анатолий Федорович любил рассказывать об обвинительной речи, с которой он обратился на торжественном банкете к создателям Художественного театра, обвинив их во взломе «четвертой стены» и убийстве милой, всеми горячо любимой… рутины! К. С. Станиславский, как известно, включил эту «прокурорскую» речь Кони в свою книгу воспоминаний. Запись довольно точно передает текст речи, но в изустной передаче Кони сопровождал рассказ великолепной мимикой, иллюстрировал живыми интонациями: он говорил суровым тоном государственного обвинителя, его негодование все возрастало, и только под конец, предлагая подвергнуть виновных самому суровому наказанию — навсегда заключить их в наши сердца, лукаво улыбнулся…
Дело Веры Засулич
История с диссертацией даёт понять, почему так восхваляется самое знаменитое дело Кони, которое закончилось оправданием террористки.
28-летняя народница Вера Засулич стреляла в питерского градоначальника Фёдора Трепова, возмутившись тем, что он устроил публичную порку заключённого, не снявшего перед ним шапки, хотя закон уже запрещал телесные наказания. Самоуправство генерала вызвало волну народного гнева, а террористке рукоплескали или сочувствовали, но никто не осуждал, тем более что она только ранила свою жертву. Тем не менее по обвинениям ей грозило от 15 до 20 лет каторги.
Кони председательствовал в суде над Засулич. К тому моменту он был знаменит на всю страну, публика стекалась его послушать, газеты с его речами шли нарасхват
А теперь к столь громкому процессу было приковано и мировое внимание. 34-летний Кони, только вступивший в должность председателя Петербургского окружного суда, оказался под невообразимым давлением
Император и министр юстиции требовали обвинительного приговора, но всякий раз получали отпор.
В итоге присяжные признали Засулич полностью невиновной, чему помимо речи защитника, выдающегося адвоката Петра Александрова, способствовало напутствие судьи Кони с умело поставленными вопросами. Однако для самого Анатолия Фёдоровича этот триумф правосудия обернулся длительной опалой, да и потом дело Засулич припоминали ему ещё не раз.
Но надо сказать, что даже «близорукое и тупое самовластие» (по выражению самого юриста) не посмело загубить его карьеру: при следующем императоре Александре III Кони был назначен на высшую прокурорскую должность и утверждён в звании сенатора.
Книги (10)
Избранные произведенияРаздел: Юридическая психология
В предлагаемой читателю книге помещены статьи и заметки, судебные речи и воспоминания известного русского юриста, выдающегося судебного оратора, большого знатока русской литературы Анатолия Федоровича Кони. Составитель А. Б. Амелин.
Далее »
Избранные труды и речиРаздел: Юридическая психология
Первая книга серии «Юридическое наследие». В нее вошли юридические статьи, заметки, сообщения, обвинительные речи, кассационные заключения, очерки великого русского юриста Анатолия Федоровича Кони.
Далее »
Собрание сочинений в восьми томах. Том 1Раздел: Разное
Выдающийся судебный деятель и ученый-юрист, блестящий оратор и талантливый писатель-мемуарист, Анатолий Федорович Кони был одним из образованнейших людей своего времени.
Его теоретические работы по вопросам права и судебные речи без преувеличения можно отнести к высшим достижениям русской юридической мысли.
В первый том вошли: «Дело Овсянникова», «Из казанских воспоминаний», «Игуменья Митрофания», «Дело о подделке серий», «Игорный дом Колемина» и др.
Далее »
Собрание сочинений в восьми томах. Том 2Раздел: Разное
Выдающийся судебный деятель и ученый-юрист, блестящий оратор и талантливый писатель-мемуарист, Анатолий Федорович Кони был одним из образованнейших людей своего времени.
Его теоретические работы по вопросам права и судебные речи без преувеличения можно отнести к высшим достижениям русской юридической мысли.
Во второй том вошли «Воспоминания о деле Веры Засулич».
Далее »
Собрание сочинений в восьми томах. Том 3Раздел: Разное
Выдающийся судебный деятель и ученый-юрист, блестящий оратор и талантливый писатель-мемуарист, Анатолий Федорович Кони был одним из образованнейших людей своего времени.
Его теоретические работы по вопросам права и судебные речи без преувеличения можно отнести к высшим достижениям русской юридической мысли.
В третий том вошли обвинительные речи, «Руководящее напутствие присяжным» и кассационные заключения.
Далее »
Собрание сочинений в восьми томах. Том 4Раздел: Разное
Выдающийся судебный деятель и ученый-юрист, блестящий оратор и талантливый писатель-мемуарист, Анатолий Федорович Кони был одним из образованнейших людей своего времени.
Его теоретические работы по вопросам права и судебные речи без преувеличения можно отнести к высшим достижениям русской юридической мысли.
В четвертый том вошли: «Правовые воззрения», «Нравственные начала в уголовном процессе», «Память и внимание», «Приемы и задачи прокуратуры» и др. Далее »
Собрание сочинений в восьми томах
Том 5Раздел: Разное
Далее »
Собрание сочинений в восьми томах. Том 5Раздел: Разное
Выдающийся судебный деятель и ученый-юрист, блестящий оратор и талантливый писатель-мемуарист, Анатолий Федорович Кони был одним из образованнейших людей своего времени.
Его теоретические работы по вопросам права и судебные речи без преувеличения можно отнести к высшим достижениям русской юридической мысли.
В пятый том вошли очерки о Д. А. Ровинском, В. Д. Спасовиче, К. К. Арсеньеве и тд.
Далее »
Собрание сочинений в восьми томах. Том 6Раздел: Разное
Выдающийся судебный деятель и ученый-юрист, блестящий оратор и талантливый писатель-мемуарист, Анатолий Федорович Кони был одним из образованнейших людей своего времени.
Его теоретические работы по вопросам права и судебные речи без преувеличения можно отнести к высшим достижениям русской юридической мысли.
В шестой том вошли статьи и воспоминания о русских литераторах.
Далее »
Собрание сочинений в восьми томах. Том 7Раздел: Разное
Выдающийся судебный деятель и ученый-юрист, блестящий оратор и талантливый писатель-мемуарист, Анатолий Федорович Кони был одним из образованнейших людей своего времени.
Его теоретические работы по вопросам права и судебные речи без преувеличения можно отнести к высшим достижениям русской юридической мысли.
В седьмой том вошли очерки: «Петр Великий и народное просвещение», «Петербург. Воспоминания сторожила», «Из лет юности и старости», «За границей и на родине» и тд.
Далее »
Собрание сочинений в восьми томах. Том 8Раздел: Разное
Выдающийся судебный деятель и ученый-юрист, блестящий оратор и талантливый писатель-мемуарист, Анатолий Федорович Кони был одним из образованнейших людей своего времени.
Его теоретические работы по вопросам права и судебные речи без преувеличения можно отнести к высшим достижениям русской юридической мысли.
В восьмой том вошли письма с 1868 по 1927 года.
Далее »
Таких я не поздравляю
Среди «диких невежд сената и седых злодеев Государственного совета», как характеризовал Герцен высших государственных деятелей Российской империи в связи с осуждением Чернышевского, Кони был чем-то вроде белой вороны. В Государственном совете он занимал крайнюю левую позицию, дружил со знаменитым исследователем Средней Азии — соседом по креслу в совете — Семеновым-Тян-Шанским, всегда с иронией, а зачастую и с нескрываемым отвращением отзываясь о многих своих «коллегах». С крайней неприязнью относился он к сенатору Кесселю — представителю обвинения по делу Веры Засулич. Реакционеры торжественно отмечали какой-то юбилей Кесселя. В этот день Кони зашел к нам — мы жили на одной лестнице с Кесселем. На шутливый вопрос, не заходил ли и он приветствовать юбиляра, Анатолий Федорович сердито ответил:
«Нынче Кони, где прежде были лишь ослы»
По воспоминаниям людей, близко знавших Анатолия Фёдоровича (а среди них были величайшие представителей науки и культуры, включая Толстого, Тургенева, Достоевского, Репина и т.д.), Кони при своей исключительной добродетели не был «пресным елейным праведником».
Корней Чуковский: «Он был переполнен юмором, совершенно исключавшим какое бы то ни было ханжество».
Адвокат Александр Урусов: добродетель Кони была «увлекательна, остроумна и соблазнительна как порок».
Его судебные монологи не были цветистыми или анекдотически смешными, как у того же Плевако, но он завораживал слушателей стройностью логики, ясностью мысли, живостью и образностью речи. Он сам не терпел в суде словоблудия и иронично осаждал напыщенных многословных ораторов.
Так, один молодой адвокат в Харькове решил «блеснуть» определением драки: «Драка есть такое состояние, субъект которого совершает вторжение в область прав личности, стремясь нарушить целостность её физических покровов».
Кони не мог не возразить: «Господа присяжные заседатели, я думаю, что вам всем известно, – и, пожалуй, даже по собственному опыту из детства, что такое драка. Но если уж нужно её в точности определить, то драка есть такое состояние, в котором одновременно каждый из участников наносит и получает удары».
Когда в 37 лет Кони был назначен сенатором, один из его консервативных противников разразился эпиграммой:
В сенат коня Калигула привёл,
Стоит он убранный и в бархате, и в злате.
Но я скажу, у нас – такой же произвол:
В газетах я прочёл, что Кони есть в сенате.
Юрист ответил четверостишием:
Я не люблю таких ироний.
Как люди непомерно злы!
Ведь то прогресс, что нынче Кони,
Где прежде были лишь ослы.
«Митрофаниевский» процесс
Кони был столь редким примером честности, непредвзятости и вместе с тем человеческого милосердия, что ни один из его подсудимых не испытывал к нему злобы как к обвинителю. Показательна история игуменьи Митрофании, урождённой баронессы Розен и бывшей придворной фрейлины, которую суд приговорил к сибирской ссылке за крупное мошенничество и подлоги.
Это дело получило всероссийскую известность и вызвало интерес в Европе, потерпевших представлял легендарный адвокат Фёдор Плевако, произнёсший одну из самых страстных обличительных речей: «Выше, выше стройте стены вверенных вам общин, чтобы миру не видно было дел, творимых вами под покровом рясы и обители!»
А ход этому громкому делу дал Анатолий Кони: к нему поступила изначальная жалоба на Митрофанию, и он начал прокурорское следствие, по мере которого вскрылись новые, более веские факты её махинаций. Но считая игуменью несомненно виновной и заслуживающей наказания, Кони очень высоко отзывался о ней как о человеке, признавал, что она совершала подлоги не из личной корысти, а ради сохранения общины, и сам же рекомендовал ей лучших адвокатов.
Дело Веры Засулич
24 января 1878 года В.И.Засулич пыталась убить выстрелами из пистолета Петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова. Это преступление получило широкую огласку. Дело велось в быстром темпе. Министр юстиции граф Пален и Александр Второй требовали от Кони гарантий,что Засулич будет признана присяжными заседателями виновной. Анатолий Федорович таких гарантий не дал. Тогда Министр предложил Кони сделать в ходе процесса какое-либо нарушение законодательства, чтобы была возможность отменить решение в кассационном порядке. Анатолий Федорович ответил: я председательствую всего третий раз в жизни,ошибки возможны и , вероятно, будут, но делать их сознательно я не стану, считая это совершенно несогласным с достоинством судьи. Вердикт присяжных заседателей по делу Засулич был” Нет, не виновна”. Анатолий Федорович оказался в опале,его начали преследовать,постоянно ставился вопрос о его переводе на другую работу.
Дамский угодник
Сын знаменитого водевилиста, редактора-издателя журнала «Пантеон» и известной актрисы и писательницы Ирины Семеновны Сандуновой (кабинет Кони украшали бережно хранимые портреты родных), Анатолий Федорович унаследовал от родителей любовь к театру и несомненную артистическую жилку. Но хотя в жилах его и текла «театральная кровь», он не только не стал актером, но и никогда не актерствовал ни как оратор на трибуне, ни как рассказчик в интимном кругу, ни как лектор в широкой аудитории. Он не расцвечивал свои ораторские выступления пестрыми «цветами красноречия», никогда не рисовался перед слушателями, но говорил так выразительно и живо, что вы с пластической отчетливостью видели все то, о чем он рассказывал. Это были великолепные монологи, убеждавшие ясной, отточенной мыслью, увлекавшие образностью, живостью повествования.
Любил он рассказывать о себе, о своих житейских встречах с писателями и артистами, о случаях из своей судебной практики. У него имелся, так сказать, набор любимых рассказов, пластинок, которые он охотно и часто проигрывал. Ему, присяжному оратору и неутомимому говоруну, нужны были не собеседники, а внимательные слушатели.
Он всегда сразу завладевал разговором. При нем все смолкали. И хотя многие его рассказы друзья знали наизусть, все же слушать их вновь и вновь было истинным удовольствием.
Перелистывая сейчас страницы его книг, находишь довольно точную запись его устного изложения. И все же тот, кто никогда не слышал «живого Кони», никак не может составить себе представления о его манере речи, о его мастерстве живого слова. Совершенно прав А. Р. Кугель, утверждавший в некрологе Кони, что его устные рассказы намного превосходили записанные мемуары. Ученик Кони по Училищу правоведения, стяжавший мрачную известность царский министр И. Г. Щегловитов, завидуя ораторскому таланту учителя и остро ненавидя его за приверженность к строгой законности, издевательски называл Кони «соловьем, который сладко поет» и «дамским угодником», намекая на успех, который, несмотря на свою неказистую внешность, Кони имел у женщин.
Карьера
Еще в студенческие годы Кони смог самостоятельно обеспечивать себя всем необходимым. Он зарабатывал деньги посредством репетиторства, преподавая математику, историю и словесность. Параллельно с этим, он проявлял большой интерес к театральному искусству и чтению мировой литературы.
После получения диплома Анатолий Кони начал трудиться в Военном министерстве. Позже он по собственной воле перешел работать помощником секретаря по уголовному департаменту Санкт-Петербурга.
В результате, уже через несколько месяцев молодого специалиста направили в Москву, где он занял должность секретаря прокурора. Осенью 1867 г. последовало очередное назначение, вследствие чего он стал – товарищем прокурора Харьковского окружного суда.
К тому моменту у Кони начали проявляться первые симптомы болезни. Это привело к тому, что в начале 1869 г. он был вынужден уехать лечиться за рубеж. Здесь он сблизился с министром юстиции Константином Паленом.
Кони в молодости
Пален содействовал тому, чтобы Анатолия перевели в Санкт-Петербург. После этого он начал свое стремительное восхождение по карьерной лестнице. Став прокурором, он в течении нескольких лет занимался тяжелыми делами.
На судебных процессах Кони выступал с яркими и конструктивными речами, производящими восторг на всех присяжных. Более того, его обвинительные речи печатались в разных изданиях. В итоге, он стал одним из самых авторитетных юристов не только в городе, но и в стране.
Позже Анатолий Федорович занял пост вице-директора департамента Министерства юстиции, после чего удостоился звания почетного судьи Петергофского и Санкт-Петербургского уездов. Отдельного внимания в профессиональной биографии прокурора заслуживает дело Веры Засулич.
Засулич совершила неудачную попытку убийства градоначальника Федора Трепова, вследствие чего была отдана под суд. Благодаря прекрасно продуманной речи, Кони убедил присяжных в невиновности Веры, поскольку та якобы не стремилась убить чиновника. Интересен факт, что накануне заседания сам император Александр 2 требовали от юриста, чтобы женщина обязательно отправилась за решетку.
Однако Анатолий Кони отказался подыгрывать как императору, так и судьям, решив выполнить свою работу честно и без лицеприятия. Это привело к тому, что мужчину начали вынуждать добровольно сложить полномочия, но Кони вновь ответил отказом. В итоге его перевели из уголовного отдела в гражданский.
В последующие годы биографии Анатолий часто подвергался гонениям со стороны власти, лишаясь наград и не допускаясь к серьезным судебным разбирательствам. С началом революции он потерял работу и средства к существованию.
Лев Толстой и Анатолий Кони
Кони пришлось продавать книги, чтобы свести концы с концами. В последние годы жизни он занимался преподавательской деятельностью в Петроградском университете, обучая студентов ораторскому искусству, уголовному праву и этике общежития. Примерно за год до смерти ему даже вдвое увеличили пенсию.
Труды Анатолия Кони, включая «Судебные речи» и «Отцы и дети судебной реформы», оказали заметное влияние на развитие юридической науки. Также он стал автором работ, в которых описывал свои воспоминания от общения с разными литераторами, среди которых Лев Толстой, Федор Достоевский и Николай Некрасов.
