Биография Хосе Капабланки

Чемпион мира по шахматам

1922 год для Капабланки начался с турне по США, где он выступал с сеансами одновременной игры. В Кливленде он дал сеанс на 103 досках, что стало мировым рекордом. При этом Капабланка сделал только одну ничью. Свое превосходство над современниками Капабланка доказал в том же году победой на Лондонском международном турнире, где выступали почти все сильнейшие шахматисты мира, кроме Ласкера. Кубинец не проиграл ни одной партии и на полтора очка опередил Алехина. В 1923-1927 годах Капабланка участвовал только в четырех турнирах. В Нью-йоркском международном турнире (1924) он занял второе место, отстав от Ласкера на полтора очка, но обыграв того в личной встрече. Перед началом турнира Капабланка заболел гриппом и первые туры играл не в полную силу. В пятом туре Капабланка проиграл Рети, это поражение стало единственным в турнире, но одновременно первым поражением в официальной партии за восемь лет.

В 1925 году чемпион мира стал третьим на 1-м московском международном турнире. В турнире приняли участие одиннадцать советских и десять иностранных шахматистов, в том числе Капабланка и Ласкер. На старте Капабланка сделал несколько ничьих, а в седьмом туре в партии с Ильиным-Женевским упустил сначала выигрыш, а потом и ничью. Через один тур Капабланка проиграл Верлинскому. Накануне он ездил в Ленинград, где провел утомительный сеанс одновременной игры. Примечательно, что в сеансе он проиграл одну из партий четырнадцатилетнему Михаилу Ботвиннику. Остаток турнира чемпион мира провел очень сильно, а в девятнадцатом туре обыграл будущего победителя Боголюбова, еще в дебюте пожертвовав фигуру. Другая победа, над Зубаревым, была удостоена первого приза за красоту. Во время визита в Москву Капабланка также проводил переговоры в Наркомате внешней торговли, дал сеанс одновременной игры высшим чиновникам (в том числе Ворошилову, Куйбышеву и Крыленко), снялся в роли самого себя в эпизоде фильма Пудовкина “Шахматная горячка”.

В 1926 году Капабланка выиграл небольшой двухкруговой турнир в американском Лейк-Хопатконге. В 1927 состоялся турнир в Нью-Йорке, который Эйве и Принс назвали “первой высшей точкой на жизненном пути” Капабланки. Кроме самого кубинца в четырехкруговом турнире участвовали пять шахматистов из числа сильнейших: Алехин, Нимцович, Видмар, Шпильман, Маршалл. В то же время не был приглашен Ласкер, а Боголюбов отказался, так как запросил дополнительный гонорар, которого не получил; отсутствие двух сильных игроков несколько снизило статус турнира. В итоге Капабланка одержал сверхъубедительную победу, выиграв все микроматчи, не проиграв ни одной партии. Второй призер Алехин отстал на 2,5 очка. Однако в игре чемпиона отмечали “новый прагматизм”: он экономил силы, боролся за победу далеко не в каждой партии, в конце турнира, когда Капабланка стал недосягаем, сделал несколько “гроссмейстерских ничьих”.

Еще на лондонском турнире 1922 года по настоянию Капабланки был подписан “Лондонский протокол” (London Rules) – соглашение об условиях проведения матча на первенство мира. Согласно протоколу матч должен играться до 6 выигранных партий без учета ничьих, а претендент был обязан обеспечить призовой фонд не менее чем в $10000, из которых 20% получал чемпион, а остальная сумма делилась между победителем и проигравшим в соотношении 60:40. Новый чемпион мира должен был защищать свой титул на тех же условиях. Под протоколом подписались Алехин, Рубинштейн, Боголюбов, Рети, Мароци, Видмар и Тартаковер. Рубинштейн, в том же году победивший в представительном турнире в Вене, вызвал Капабланку на матч, но не смог собрать достаточно средств.

Завоевание титула чемпиона

Капабланка впервые бросил вызов Ласкеру еще в 1911 году после победы в Сан-Себастьяне. В январе 1920 года в Гааге при посредничестве правления Голландского шахматного союза наконец было подписано соглашение о проведении матча. В июне того же года Ласкер, не желавший играть матч, опубликовал заявление, в котором сообщал, что отказывается от звания чемпиона мира и передает его Капабланке. По словам Ласкера, Капабланка завоевал звание, “не формальным вызовом, но своим выдающимся мастерством”. Позднее Гавана выразила готовность предоставить $20000 на проведение матча, пресса также настаивала, что чемпион мира не должен уступать титул без игры. Матч состоялся в Гаване в 1921 году. Было оговорено, что матч играется из 24 партий, при этом Ласкер отказался взять назад отречение, так что на момент начала матча стороны признавали чемпионом мира Капабланку. Ранее Ласкер заявлял, что даже в случае победы в матче откажется от титула в пользу более молодых мастеров, которые сами между собой определят достойнейшего. Тем не менее, пресса и шахматный мир в большинстве не признали отречение, так что, как правило, считается, что Капабланка завоевал звание чемпиона мира именно после победы в матче.

В. Панов в книге “Капабланка” охарактеризовал этот матч так: “… Ласкер не находил щелей, каких ожидал, в шахматной броне кубинца и получал по дебюту в лучшем случае равную позицию. А когда Ласкер пытался с явным риском запутать Капабланку, тот не поддавался на заманчивые, но спорные продолжения и довольствовался сохранением незначительного превосходства, которое с точностью и неумолимостью робота ход за ходом наращивал до победы.”

Поражение Ласкера, кроме сугубо игровых причин, объясняют внешахматными факторами. Капабланка был на 20 лет моложе и имел несомненное преимущество из-за жаркого гаванского тропического климата. Кроме этого согласие Ласкера вообще играть матч часто объясняют тем, что ему были нужны деньги, так как он потерял сбережения в результате войны. Сам Ласкер в книге “Мой матч с Капабланкой” неоднократно писал о том, как тяжело он переносил гаванский климат.

Капабланка в тот период был в расцвете сил, а Ласкер проводил матч не на своем уровне. Кубинец выиграл 5-ю, 10-ю, 11-ю и 14-ю партии. После 14 партии, которую Ласкер проиграл грубым одноходовым зевком, при счете +4-0=10 в пользу претендента Ласкер прекратил борьбу.

В том же 1921 году, вскоре после матча, Капабланка женился на кубинке Глории Симони Бетанкур из Камагуэя. От брака с Глорией у него было двое детей (родились в 1923 и 1925 годах).

Претендент на звание чемпиона мира

Дебют Капабланки в Европе должен был состояться в 1910 году на сильном турнире в Гамбурге, но кубинец не смог приехать на него из-за болезни. Капабланка реабилитировался в следующем году на крупном международном турнире в Сан-Себастьяне (1911), где играли почти все сильнейшие шахматисты того времени кроме Ласкера: условием участия были призовые места в значительных турнирах последних лет. Против участия Капабланки возражали Нимцович и Бернштейн, поскольку тот не имел достаточных результатов, был известен только победой над Маршаллом, так что Капабланка был приглашен в виде исключения. В итоге Капабланка занял первое место, опередив на пол-очка Рубинштейна и Видмара, а его победа над Бернштейном в первом туре получила первый приз за красоту. Это позволило Капабланке вызвать Ласкера на матч за мировое первенство, местом проведения была предложена Гавана. Однако матч не состоялся: стороны по очереди выдвинули условия, которые оказались неприемлемыми для другой стороны, а когда Капабланка в переписке охарактеризовал одно из выдвинутых Ласкером условий как “очевидно несправедливое”, Ласкер через прессу потребовал извинений. Это стало началом конфликта, который продолжался до петербургского турнира.

В 1913 году Капабланка выступил в 4 турнирах: трижды занял 1-е место в Нью-Йорке и 2-е в Гаване. В сентябре того же года он поступил на дипломатическую службу в министерство иностранных дел Кубы в должности Чрезвычайного и полномочного посла правительства Кубы во всем мире, который позволял ему совмещать дипломатические поручения и поездки на турниры. Капабланка оставался на службе в МИДе до самой смерти. Получив назначение в кубинское консульство в Санкт-Петербурге, Капабланка по пути в Россию совершил турне по европейским столицам, проводя сеансы одновременной игры и выставочные партии. Среди соперников Капабланки были Рети, Тартаковер, Алехин, Бернштейн и другие сильные мастера, при этом в выставочных партиях Капабланка одержал 19 побед при четырех ничьих и одном поражении от Аурбаха. В ходе выступлений в России кубинец выиграл по 2 партии у Ф. Дуз-Хотимирского и А. Алехина и обменялся победами с Е. Зноско-Боровским, дал сеансы в Москве, Киеве, Риге, Либаве и других городах. Весной 1914 года он принял участие в очень сильном международном турнире в Петербурге. В предварительном турнире он занял первое место, уверенно (на полтора очка) опередив Ласкера и Тарраша. В финале, проходившем в два круга с участием пяти лучших шахматистов, Капабланка по разу проиграл Ласкеру и Таррашу и в итоге занял 2-е место, на пол-очка отстав от Ласкера (итоговый результат складывался из суммы очков в предварительном турнире и в финале). Третий призер Алехин отстал от Капабланки на три очка. Перед возвращением из Европы на Кубу Капабланка выиграл у Ласкера в Берлине блиц-матч из 10 партий: 6,5 на 3,5.

В годы Первой мировой войны Капабланка жил в Нью-Йорке, где уверенно выиграл три турнира. В 1915 году он сделал в четырнадцати партиях всего две ничьих с Маршаллом, который занял второе место с отставанием на очко. В 1916 году турнир проходил по схеме, аналогичной петербургскому турниру: с финалом для пяти лучших шахматистов. Капабланка убедительно выиграл турнир, опередив Яновского на три очка, хотя и проиграл партию О. Чайесу. Турнир в 1918 году Капабланка выиграл с перевесом в полтора очка над Б. Костичем. Этот турнир знаменателен партией Капабланка – Маршалл, которая стала одним из ярчайших примеров работы интуиции кубинского шахматиста. Маршалл применил острую домашнюю заготовку, над которой работал девять лет, но Капабланка за доской разобрался в позиции и переиграл сильного соперника. Вариант испанской партии, придуманный Маршаллом, сейчас известен как атака Маршалла и до сих пор сохраняет актуальность.

После нью-йоркского турнира Капабланка получил вызов на матч от Б. Костича. Костич до этого свел вничью четыре партии с Капабланкой, в том числе две на последнем турнире, хотя Капабланка все равно считался явным фаворитом. Матч состоялся в Гаване в марте – апреле 1919 года; победителем признавался тот, кто первым выиграет восемь партий Матч начался с пяти побед Капабланки подряд, после чего Костич признал себя побежденным и сдал матч. В том же году Капабланка одержал победу на турнире в Гастингсе, посвященном победе союзников в Первой мировой войне. В одиннадцати партиях он потерял пол-очка, сделав единственную ничью с занявшим второе место Костичем.

Преподавание и литературная деятельность Капабланки

Когда в 1917-1918 годах Капабланка жил на Кубе, он дал несколько частных уроков девочке, проявившей шахматный талант. Этой девочкой была Мария-Тереса Мора, впоследствии дважды участвовавшая в женских чемпионатах мира и ставшая первым в Латинской Америке международным мастером. Как сам Капабланка писал впоследствии, чтобы понятно объяснить ребенку некоторые тонкости шахматной теории, ему пришлось заняться серьезным исследованием дебютов, что очень помогло и в собственной подготовке.

Мария-Тереса Мора оказалась единственным человеком, кому Капабланка давал уроки, однако он также оставил несколько книг, ориентированных на обучение начинающих шахматистов, которые отличаются ясностью и логичностью изложения. Одну из них, “Учебник шахматной игры”, Ботвинник считал лучшей книгой о шахматах из когда-либо написанных. Капабланка считал шахматы отличным средством для воспитания и развития интеллекта и полагал, что обучение шахматной игре должно быть введено в школах начиная с 10-летнего возраста.

В 1920 году Капабланка опубликовал автобиографию “Моя шахматная карьера”, которая начинается с рассказа о знакомстве автора с шахматами и заканчивается турниром в Гастингсе 1919 года. Книга вышла в тот момент, когда Капабланка стремился убедить общественное мнение в желанности своего матча с Ласкером, и автор прямо писал, что хочет, чтобы матч прошел в возможно короткие сроки. Кроме этого Капабланку критиковали за большое количество похвал в собственный адрес, хотя Эдвард Уинтер замечает, что эти похвалы уравновешены определенным количеством критики.

Детство и юность

Шахматист родился 19 ноября 1988 года в Гаване, когда этот город еще был частью испанской колонии. Хосе Рауль Капабланка научился играть в шахматы рано, еще в 4 года, наблюдая за игрой его отца, Хосе Мария. За несколько дней будущий шахматист смог изучить, как ходят все фигуры, и оказался способен заметить ошибку отца в сделанном ходе и обыграть своего родителя.

Далее Хосе Рауль начал заниматься в гаванском шахматном клубе, и ему удалось обыграть таких сильнейших мастеров, как Таубенгауза и Иглесиаса, с форой в качестве ферзя в 5-ти летнем возрасте. А в 8 лет он уже был вторым шахматам на Кубе после Х. Корсо.

В 1901 году состоялся совместный матч 12-ти летнего Капабланки и Х. Корсо. Корсо одержал 2 победы, а юный шахматист превзошел соперника в 4-х партиях. Однако, в национальном чемпионате, который проводился на следующий год, Корсо смог оставить молодого Капабланку на 4-м месте.

Первыми победами Капабланка обязан своему таланту, так как он не знакомился с теорией шахмат, которую изучают по учебникам. Его феноменальная интуиция позволяла видеть наперед то, как будет развиваться шахматная партия. Капабланка блестяще играл эндшпиле, если была равная позиция в миттельшпиле и дебюте.

В 1904 году Капабланка переехал в Нью-Йорк, чтобы подготовиться к поступлению в Колумбийский университет. Однако, человек, оплачивавший его пребывание в США, друг семьи, маркиз де Вальдесирия, поставил условие, что Хосе Рауль будет заниматься химией, а не посвящать все время шахматам

В США Капабланка уделяет внимание изучению английского языка и начинает интересоваться бейсболом, однако, все же втайне занимается в Манхэттенском Шахматном клубе. Через 2 года Хосе Рауль начинает изучать химическое машиностроение

Но по прошествии двух лет, он принимает решение оставить обучение в университете и посвящает себя только шахматам. Но это все привело к тому, что маркиз не стал давать средства к существованию молодому шахматисту.

Творчество и наследие Капабланки

В игре Капабланки обычно отмечают точность, интуицию, тонкое понимание позиции, быстроту расчета вариантов, техничность в реализации позиционного перевеса и игру в эндшпиле. По словам Ласкера, “его идеал – побеждать путем маневрирования. Гениальность Капабланки проявляется в нащупывании слабых пунктов позиции противника. Малейшая слабость не укроется от его зоркого глаза”. Роберт Фишер, возражая против объявления Капабланки величайшим мастером эндшпиля, говорил, что Капабланка решал исход партии еще в миттельшпиле, просто противник не всегда понимал это. В итоге на пике своей шахматной карьеры кубинец приобрел репутацию “шахматной машины в образе человека”, виртуоза шахматной техники, безошибочно использующего малейшие позиционные преимущества. Капабланка входит практически во все рейтинги сильнейших шахматистов в истории.

Как современники, так и шахматисты последующих поколений часто говорили о гениальности Капабланки, даже в сравнении с другими великими шахматистами. Эта гениальность проявлялась в том, что мастерство и шахматное чутье, которые другие приобретали упорным трудом и долгим изучением теории, у Капабланки казались врожденными, он крайне мало занимался шахматами, почти не готовился к ответственным играм, но при этом в игре превосходил всех современников. По мнению Владимира Крамника, Капабланка был в шахматах тем же, чем Моцарт в музыке. Рети в своей книге “Мастера шахматной доски” проводит параллели между Капабланкой и Рубинштейном, который также считался мастером позиционной игры и эндшпиля, а также претендентом на матч с Ласкером. Рети писал, что Капабланку можно сравнить с носителем языка, а Рубинштейна, который научился играть лишь в 18 лет, – с искусным оратором, выступающим на неродном языке. Игра Рубинштейна более глубока, но в ней случаются необъяснимые грубые ошибки, в то время как игра Капабланки проста и естественна. В то же время одной из главных причин поражения от Алехина называют самоуверенность и слабую подготовку кубинца, который рассчитывал исключительно на интуицию и собственное мастерство за доской. Кроме этого, в отличие от своего предшественника на шахматном троне Ласкера Капабланка не признавал в шахматах психологического элемента. Он говорил: “Когда садишься за доску, надо думать только о позиции, а не о противнике. Рассматривать ли шахматы как науку, или искусство, или спорт, все равно психология к ним не имеет никакого отношения и только стоит на пути к настоящим шахматам”.

К числу новых для того времени стратегических приемов, разработанных Капабланкой, можно отнести выключение легкой фигуры соперника из игры с последующим развитием активности на другом фланге, использование открытых линий, захват ключевых пунктов позиции и др. Ботвинник отмечал высказывание Капабланки, что в шахматах имеют значение только материал и контроль полей, и делал вывод, что позиционная игра по Капабланке может быть описана как “контроль полей”. При этом у Капабланки отсутствует вклад в теорию дебютов, которыми он и не занимался.

Проект шахматной реформы

Во второй половине 1920-х годов Капабланка увлекся разработкой новых, улучшенных шахмат. Он считал, что из-за прогресса ведущих игроков шахматам в скором времени угрожает ничейная смерть, поэтому необходимо изменить правила, чтобы усложнить игру и дезавуировать значительную часть теоретических наработок прошлого. Было предложено несколько вариантов новых шахмат. Капабланка предлагал добавить в комплект две новые комбинированные фигуры – канцлера (объединяет ходы ладьи и коня) и архиепископа (объединяет ходы слона и коня), увеличить число пешек до 10 у каждой стороны и играть этими комплектами на увеличенной до 8х10 или даже 10х10 доске. Другой вариант предполагал лишь увеличение доски и числа обычных фигур: игра шла на доске размером 16х12, а игроки получали по два комплекта обычных фигур и пешек, ходящих по обычным правилам (лишь первый ход пешки мог быть сделан сразу на шестую горизонталь). По этим правилам даже был сыгран экспериментальный матч между Капабланкой и Мароци.

Впоследствии Капабланка охладел к идее реформации; предполагаемая ничейная смерть шахмат так и не наступила, кроме того, проведя некоторое количество экспериментальных игр в новые шахматы, он убедился, что расширение доски и увеличение числа фигур значительно удлиняет партию.