Собственные дома Ф. Шехтеля
Внимательные читатели наверняка удивляются, почему мы называем Федора Шехтеля Францем, а не Федором, как его зовут во всех энциклопедиях.Интересный факт: Федором Шехтель стал только в 1915 году после перехода из католичества в православие. Крестился Шехтель в церкви святого Ермолая на Козьем болоте. Церковь была снесена в 1932 году, на ее месте сегодня разбит сквер аллеи Федора Шехтеля. Совсем рядом с аллеей находится собственный дом архитектора на Большой Садовой, дом 4.
Район Москвы между Никитской и Ермолаевским переулком – место, где Шехтель жил и творил. Особняк на Большой Садовой был построен в 1910 году Федором Осиповичем в рекордные сроки – всего за 3 месяца. Архитектурный стиль постройки – неоклассицизм с элементами ампира. На фасаде почти нет декора, присутствуют лишь строгие дорические колонны и небольшой портик. Над аркой помещен фриз с античными фигурами, а в центре композиции, выполненной по рисунку самого зодчего, находится Афина Паллада. Это был третий и последний дом, который построил для себя и семьи архитектор. В 1917 году Шехтель продал дом, так как не мог позволить себе его содержать. В советское время работать буржуазному архитектору не давали, он продавал редкие книги, искал работу.
Перейдём ко второму собственному дому архитектора (первый его дом не сохранился). Для этого после дома 6 свернем направо, пройдем по аллее Архитектора Шехтеля через сквер. Проходим сквер и упираемся в Ермолаевский переулок, который, кстати, получил свое название в честь храма. Храма больше нет, но его имя сохранилось в названии улицы. Затем поворачиваем налево и идем до дома 28. Перед нами второй собственный дом Шехтеля, построенный в 1896 году в неоготическом стиле. Дом расположен на маленьком участке – на изгибе дороги, и архитектор гениально обыгрывает этот дефект, проектируя сложные геометрические объемы и три фасада. Интересно мозаичное панно с ирисами над входом в дом. Оно символизирует три возраста человека: бутон ириса, расцветший цветок и увядающий. Цифра 96 означает год завершения строительства особняка, а буква S – фамилию владельца (Schechtel).
Годы учёбы[править]
После сдачи вступительного экзамена осенью 1871 года Фёдор Шехтель был зачислен во второй класс первой мужской гимназии — единственного учебного заведения, дававшего среднее образование. Учился Федор Осипович посредственно, фактически имея приличные баллы по чистописанию, да еще по рисованию и черчению. Этим предметам Шехтель учился у «милейшего, добрейшего старичка» Андрея Сергеевича Година, того самого, у которого пятью годами раньше учился «технике рисования с натуры» сын командующего Саратовским губернским батальоном Миша Врубель.
26 августа 1873 года Фёдор Шехтель стал одним из 43 «казеннокоштных» воспитанников местной Тираспольской римско-католической семинарии (католическая семинария была открыта в Саратове 11 февраля 1856 года и предназначалась для подготовки детей колонистов в священнослужители) и окончил её в 1875 г.
Свидетельство № 168 об окончании полного курса приготовительного четырёхклассного училища при Тираспольской римско-католической семинарии было выдано Шехтелю с большим опозданием, когда ему шёл уже 22-й год. Позаботиться о получении свидетельства заставила сама жизнь. Осенью 1880 года «саратовский мещанин Ф. О. Шехтель» был вызван из Москвы на жеребьевку в Саратовское городское по воинской повинности присутствие. Лица, окончившие училище, имели определённые льготы при прохождении воинской службы. Свидетельство об окончании приготовительного училища было получено Шехтелем 31 октября 1880 года. Две недели спустя, 14 ноября, в Присутствии им был получен документ, по которому он был «признан совершенно неспособным к воинской службе и навсегда освобождён от службы».
В 1875 Шехтель приехал в Москву и поступил на архитектурное отделение Московского училища живописи, ваяния и зодчества на курс Д. И. Чичагова, которое он оставил в 1878 г., не окончив курса (на основании рапорта инспектора К. А. Трутовского «за плохую посещаемость»). В 1880-е годы работал помощником у архитекторов А. С. Каминского (зятя П. М. Третьякова) и К. В. Терского, испытав большое воздействие их романтического историзма. Занимался книжно-журнальной графикой, дизайном театральных афиш, торжественных адресов и меню, сотрудничал в юмористических журналах «Сверчок» и «Будильник» (под псевдонимом Финь-Шампань), вместе со своим другом Н. П. Чеховым (братом А. П. Чехова) писал иконы и эскизы церковных росписей, участвовал в оформлении коронационных торжеств 1883 и 1896 гг. Антон Павлович представлял Шехтеля начинающим авторам как прекрасного рисовальщика и виньетиста, особенно после того как Фёдор Осипович оформил виньетками первый его сборник «Пёстрые рассказы» в 1886 году. До начала 1890-х годов работал и в театре, оформляя спектакли под руководством художника К. Ф. Вальца (Большой театр) и антрепренёра, также уроженца Саратова, Михаила Валентиновича Лентовского (народный театр «Скоморох»). Свою карьеру Лентовский начинал в “летнем театре городского «Сада Шехтель» в Саратове, принадлежавшему дяде и отцу Федора Осиповича. Построенный по проекту Шехтеля в «помпейском» стиле открытый театр «Антей», пожалуй, самая крупная его работа тех лет. Сложная механическая начинка сцены была специально предназначена для постановки всякого рода «чудес, полетов, превращений», и здесь увидели свет самые головокружительные феерии и оперетты Лентовского. В Петербурге для Лентовского Шехтель строил театр «Ливадия» и ресторан в «китайском» стиле «Кинь-Грусть», а в Москве — множество временных сооружений. Н. А. Попов — замечательный русский театральный деятель, режиссёр, энтузиаст и руководитель народных театров, писатель и критик — так вспоминает о Шехтеле: Ф. О. Шехтель очень легко относился к своим театральным работам, ни с какой стороны не ценил своих эскизов и, раздавая их по мастерским, не заботился об их сохранении. И большая часть исчезла бесследно. У него самого хранились только два альбома — «Люди-звери» и ещё один альбом с набросками костюмов. Остальная сохранившаяся часть его работ находится у немногих частных лиц и в Государственном театральном музее имени А. А. Бахрушина. К Бахрушину в своё время пришёл архив Лентовского и среди вороха бумаг Бахрушина удалось выделить значительную коллекцию работ Шехтеля, которая состояла из афиш, рисунков, программ. Опыт графика и сценографа помог ему развить идею архитектуры как эксцентрически-живописного зрелища.
Скоропечатня Левенсона
Пройдем дальше по Ермолаевскому переулку, который вскоре перейдет в Трехпрудный. Нам нужен дом 9. Перед вами очередное творение талантливого зодчего «Скоропечатня товарищества Левенсон А. А.» Административное здание типографии было построено в 1900 году в стиле модерн. Скоропечатня стала первой типографией в России, построенной в новом стиле. Главный фасад образует любимую Шехтелем симметрично-асимметричную композицию. Если пройти немного вверх по Мамонтовскому переулку, то нам будет видна только симметричная часть фасада, но стоит нам вернуться опять в Трехпрудный, как мы увидим, что левая часть фасада значительно шире. Башенки, эркеры, извилистые линии, окна разных форм и размеров – это все модерн
Обратите внимание на башенки – они перекликаются с собственным особняком Шехтеля в Ермолаевском. Внутри типографии находится очень красивая лестница, похожая на лестницу-волну в особняке Рябушинского, посмотреть на которую можно пока разве что из окошка, так как дом закрыт для посетителей
Финь-Шампань и Антоша Чехонте
Шехтель оказался нерадивым студентом. Провинциального юношу захватила жизнь богемной Москвы, и учению он уделял мало внимания. Три года преподаватели это терпели, но потом вынуждены были отчислить его за частые прогулы. Впоследствии Шехтель предпочитал оправдывать свое поведение необходимостью зарабатывать на хлеб насущный, но вряд ли это было до конца правдой.
Благодаря близости к Третьяковым и Каминскому юношу оказался в кругу творческой элиты московского общества. Ближайшими друзьями Франца в это время стали художники Левитан и Врубель (с последним они вместе учились в гимназии), а также братья Николай и Антон Чеховы, которые ввели его в литературные и издательские круги. Кстати, первый вышедший большим тиражом сборник Антоши Чехонте (то есть А.П. Чехова) «Пестрые рассказы» был оформлен именно Шехтелем под псевдонимом Финь-Шампань.
Из письма Антона Чехова издателю Николаю Лейкину:
Шехтель брался за любую работу: от изготовления театральных декораций, афиш и обложек для нот до ресторанных меню и юбилейных адресов, причем всё это давалось ему с необычайным изяществом и легкостью. А потом деньги уходили так же стремительно, как были заработаны. Рестораны, купеческие клубы, бега, балы — вот то, что занимало молодых повес. Центром же притяжения для Шехтеля, Чехова и их друзей был театр и, конечно, молодые актрисы. Федор Осипович многое делал для прославления Мельпомены, но, к сожалению, эта часть его наследия сохранилась плохо.
шехтель
Обложка альбома «Весна-красна» (1883), оформленного Шехтелем
Фото: commons.wikimedia.org
Из воспоминаний племянника Шехтеля, театрального режиссера Н.А. Попова:
Сохранилась переписка Шехтеля с братьями Чеховыми, из которой становится понятно, что они действительно были очень дружны. Молодые люди, едва разменявшие третий десяток, дорвались до свободы и не стесняясь наслаждались ей, что и вылилось на страницы переписки, порой вольной до неприличия. Шехтель тогда зарабатывал гораздо больше Антона Павловича, посему в письмах можно найти много чеховских шуток, вроде: «Если Вы не дадите мне до 1-го числа 25–50 рублей взаймы, то Вы безжалостный крокодил». Зато державший частную практику доктор Чехов при необходимости лечил товарища. А в целом вся переписка наполнена юмором и дружескими шутками. Вот один из типичных примеров:
А.П. Чехов — Ф.О. Шехтелю. 8 июня 1886 года. Бабкино:
К этому времени Шехтель стал постепенно переключаться на архитектуру. В 1883 году он получил свой первый полноценный частный заказ в качестве архитектора, хотя формально разрешения на работу у него не было. Зато были друзья и талант. Заказчиком выступил меценат и наследник железнодорожной империи Сергей фон Дервиз. Вращавшийся в богемной среде молодой человек решил полностью перестроить купленное им имение Старожилово в Рязанской губернии и предложил заняться этим своему приятелю Шехтелю. В этом была очевидная выгода, поскольку услуги не имевшего диплома и патента зодчего, конечно, стоили гораздо дешевле, нежели труд его аттестованных коллег. Но место было глухое, а земля частная, поэтому правилами можно было пренебречь.
шехтель
Здание Московского академического театра имени Владимира Маяковского (изначально театр «Парадиз»). Автором фасада являлся Федор Шехтель
Фото: ТАСС/Валерий Шарифулин
У Шехтеля была полная свобода действий и простор для фантазии. В итоге он построил выдержанные в едином стиле главный усадебный дом, хозяйственные сооружения, церковь и даже конный завод. Комплекс получился великолепным, после чего последовал заказ от Павла фон Дервиза, чье имение находилось рядом. А потом следующий заказ, уже от купца первой гильдии и промышленника Александра Локалова, которому нужно было построить особняк в селе Великом Ярославской губернии. Так, очень быстро Шехтель становится известным и популярным мастером в кругу промышленников и банкиров. И лучшей рекламой для талантливого зодчего были его необычные, яркие работы.
Кстати, в эти же годы Шехтель по просьбе руководителя проекта архитектора Константина Терского нарисовал два театральных фасада: один для театра «Антей», а другой для театра «Парадиз» на Большой Никитской улице. Это первая из дошедших до нас серьезных работ Федора Осиповича в качестве архитектора, пусть и не главного. Сегодня в этом здании (правда, без утраченных в 1930-е годы башенок) находится театр имени Маяковского.
Шехтель – мастер модерна
Переход Шехтеля от неорусского стиля и неоготики на качественно иной уровень, к собственно модерну, произошел в середине 1890-х годов.
Первой его этапной работой на этом пути стал московский особняк жены знаменитого Саввы Морозова 3. Г. Морозовой на Спиридоновке. Именно в этом проекте Шехтель заложил основы оригинального стиля, на два десятилетия определившего лицо русской архитектуры и принесшего его автору оглушительную славу.
На первый взгляд, морозовский дом — всё та же неоготика. Но только на первый взгляд. Это уже не привычная нам «фасадная» постройка, поставленная вдоль уличной красной линии: Шехтель отодвинул особняк несколько в глубь усадьбы, при этом отказавшись от идеи главного фасада — все фасады морозовского дома равноправны и в равной мере формируют то удивительное единство, которое свойственно шедеврам архитектора. Это единство касается не только экстерьера, предназначенного для «кругового» обзора (этот обзор предполагает движение не только в пространстве, но и во времени) и достаточно лаконично украшенного декором, с укрупнением тех или иных деталей (они исполняют роль «точек притяжения», «остановки взгляда», «мысленного усилия»), — но и внутреннего устройства особняка. Последнее, не забывая об уюте и комфорте, направлено на осознание идеи красоты. И здесь важна композиционная ось, каковой является парадная лестница — вокруг нее компонуются внутренние помещения. Этот прием отныне станет одним из основных в профессиональном «наборе» Шехтеля.
К оформлению особняка Шехтель привлек совершенно еще тогда неизвестного Михаила Врубеля — малую готическую гостиную украсили три панно художника («Утро», «Полдень» и «Вечер»), парадная лестница получила врубелевскую скульптуру «Роберт и Бертрам», по рисунку Врубеля был выполнен витраж с изображением рыцаря на коне.
Это уже была не архитектура в чистом виде, а универсальное искусство, поставившее своей задачей познание красоты и «приучение» к ней тех, кому предстояло здесь жить.
След в истории
Искусствоведы называют Шехтеля создателем нового языка архитектуры. Смелые искания и замыслы привели его на вершину исторически первого этапа современной архитектуры – русского модерна.
В своей деятельности архитектор всегда опирался на интересы заказчика, стараясь сделать здание не только внешне интересным, но и удобным.
Именем Шехтеля названа малая планета и аллея в Москве.
Имеются записи о 210 сооружениях, возведенных зодчим за время своей деятельности. Сохранились 86 зданий, из которых большая часть находится под охраной государства.
Федор Шехтель во время реконструкции 1902 г. придумал занавес сцены МХТ со знаменитым орнаментом из завитков и изображением чайки, которая стала символом театра.
Шехтель перестроил и расширил здание столичного Ярославского вокзала (1902-1906 годы), соединив элементы древнерусского зодчества и стиль модерн. Он впервые использовал железобетон, а также металлические конструкции, что значительно упростило и ускорило строительство.
Около вокзала поставлен памятник архитектору. В 2015 г. Банк России выпустил юбилейную серебряную монету номиналом 25 руб. из серии «Архитектурные шедевры России». Посвящена она Ярославскому вокзалу.
«Я остался нищим»
Когда в 1914-м заговорили пушки, музы замолчали. Строительство в стране практически прекратилось. Да еще начались неурядицы в семье. Юная дочь архитектора влюбилась в товарища своего брата, молодого поэта Владимира, который поражал всех статью, громовым голосом, талантом, длинным плащом и широкополой шляпой. Шехтель их роман не одобрил. Вскоре молодой поэт исчез, а девушка осталась в положении. Пришлось отцу срочно отправлять ее в Париж. Фамилия поэта, кстати, была Маяковский, а знаменитый архитектор так и не узнал, что построенный им театр «Парадиз» впоследствии будет носить имя его несостоявшегося зятя.
После революции семью Шехтелей преследовали несчастья. Заказов не было, кругом была разруха. Болели жена и дочь, страдавшая от туберкулеза, да и сам пожилой мастер отменным здоровьем похвастать не мог. Особняк на Большой Садовой мастер вынужден был продать в начале 1917 года в надежде купить имение в Крыму (врачи рекомендовали дочери южный климат), но полученные им деньги в одночасье обесценились. После октябрьского переворота из съемной квартиры их выселили, как представителей «класса эксплуататоров». Семья по-настоящему бедствовала, голодала. Шехтель пытался продавать книги, мебель, коллекцию гравюр и гобеленов. Зодчий был смертельно болен (у него диагностировали рак желудка). В последний год стало совсем плохо. В письме к старому знакомому, издателю И.Д. Сытину, зодчий просил посодействовать в распродаже своей коллекции:
Автор цитаты
А потом добавил в отчаянии, что если не удастся продать хоть что-то, то «попрошу Луначарского прислать мне верную дозу цианистого калия». Наркомпрос сумел выбить для великого мастера небольшую пенсию, на которую семья скудно существовала на съемной даче вплоть до смерти Федора Осиповича в 1926 году. Его похоронили в семейной усыпальнице, которую он сам построил на Ваганьковском кладбище после смерти старшего сына Бориса. Но лучшей памятью зодчего остаются более полусотни дошедших до сегодняшнего дня построек, большинство которых признаны памятниками культурного наследия.
Личная жизнь
15 июля 1887 г. Франц Осипович сочетался браком с Натальей Тимофеевной Жегиной, дочерью своего попечителя. Она приходилась ему двоюродной племянницей. У них было четверо детей.
С женой Натальей и дочерью Екатериной
Старшая дочь, Екатерина (1888 г. – 1968 г.), имела слабое здоровье, никогда не была замужем. Свою жизнь она посвятила домашнему хозяйству и заботе об отце.
Сын Борис родился в 1890 г., умер пятилетним от воспаления легких. На его могиле на Ваганьковском кладбище Шехтель возвел некрополь, в котором была впоследствии похоронена вся семья, включая самого архитектора.
Младший сын, Лев (1892 г. – 1969 г.), взял фамилию матери. Он был живописцем и искусствоведом. Самая известная работе – «Язык живописного произведения».
Младшая дочь – Вера (1896 г. – 1958 г.). С детства проявляла художественный талант. Была участницей движения футуристов. В 1918 г. вышла замуж за архитектора Генриха Гиршенберга. В 1919 г. родила дочь Марину. По некоторым источникам отцом Марины был Владимир Маяковский, который уехал в Париж, бросив юную возлюбленную.
В 1924 г. Вера Федоровна снова вышла замуж за ученого секретаря Госплана СССР С. В. Тонкова. Сын Вадим (1932 г. – 2001 г.) стал заслуженным артистом СССР, прославился эстрадным образом эксцентричной дамы – Вероники Маврикиевны.
Корни Федора Шехтеля
Федор Шехтель родился в Петербурге в 1859 году, при рождении получил имя Франц Альберт (в православие Шехтель крестился лишь в 1915 году — с наречением Федором). Петербург архитектор никогда не считал своей родиной, он был москвичом по жизни и по духу. Тесные связи имелись у Федора Осиповича и с Саратовской землей.
Предки зодчего переехали из Баварии на Волгу в 1760-х годах. В 1820-х годах дед Шехтеля обосновался в Саратове, занимался торговлей — и весьма успешно: вскоре он стал очень богатым человеком. Богатые люди давали своим детям приличное образование — дед Шехтеля тоже отправил одного из своих сыновей, Осипа, учиться в Петербург (в Технологический институт). Там Осип Осипович женился, пошли дети, одним из которых был Франц Альберт. Однако пошатнувшиеся дела в Саратове вызвали возвращение Осипа Шехтеля на родину в 1866 году, где он вскоре, увы, умер. Семья Шехтелей после этого впала в бедность. Спасала лишь поддержка родственников.
В 1871 году мать будущего архитектора Шехтеля уехала в Москву, устроившись по протекции экономкой в семейство знаменитого мецената П.М. Третьякова, основателя Третьяковской галереи. Франц Альберт остался «приживалом» в Саратове, учился в местной первой гимназии — учился плохо, во втором классе даже остался на второй год. С 1875 года он — тоже в Москве.
Печальное завершение жизненного пути
Федор Шехтель умер в бедности в 66 лет от тяжёлой болезни. Будучи без средств, состоя на социальном обеспечении, имея на содержании жену и дочь-инвалида труда, Шехтель жил, окружённый несметными богатствами: «Вы знаете, как я люблю работать, но нигде не могу заполучить таковую, и никто ничего не покупает; между тем я окружен несметными, по-моему, богатствами: моя коллекция картин, персидских миниатюр, библиотека – бесценны; около десятка инкунабул начала XV столетия, которые оценивают в сотни тысяч, никто не покупает. Все мои картины должны быть в музеях, офорты… оригинальная бронза, удивительная скульптура Коненкова, Сомова, Полайоло, бюст Льва Толстого Н.А. Андреева, фарфор Саксонский, Попова, вазы этрусские, Танагры, Помпеи, керченских раскопок, за венецианское зеркало восьмигранное, которое с пошлиной обошлось 1000 рублей, дают 15 руб., гобелен фламандский XVI столетия 5×4 аршина, цена ему 3-4 тысячи, дают 200 рублей» – отрывок из письма Ф. Шехтеля к Ивану Сытину (письмо датировано 1926 годом).
Начало
Вероятно, у Третьяковых юный Федор Шехтель познакомился с Александром Каминским, видным представителем эклектики в тогдашней русской архитектуре. Тот оценил художественные дарования своего юного знакомца и взял его на работу в собственную мастерскую. По сути, это была единственная профессиональная школа в судьбе Шехтеля. По окончании сотрудничества с Каминским он развивался самостоятельно — на свой страх и риск: осваивал архитектурный опыт прошлого, далекого и недалекого, зорко приглядывался к работам современников.
В 1875— 1878 годах Шехтель учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (МУЖВЗ), коего не окончил, будучи отчислен «за плохую посещаемость». Профессиональной школой этот опыт вряд ли можно назвать. Эти годы ознаменовались новыми знакомствами и дружбами: так, учась в МУЖВЗ вместе с Николаем Чеховым, Шехтель близко сошелся с ним, а позже и с его братом Антоном Павловичем.
Первыми самостоятельными работами архитектора стали проекты провинциальных усадеб. Видимо, по рекомендации А. Каминского он познакомился с богатейшим семейством фон Дервизов, по заказу которых в 1883—1889 годах обновил их рязанские усадьбы — в Сохе, Старожилове и Кирицах. Да что там обновил! В тех же Кирицах Шехтель возвел сказочный дворец, настоящую невидаль, привлекавшую в эти места массу любопытствующих. Это была чистейшая эклектика — с искусной компоновкой неоготических и неорусских элементов, — но столь безудержная, как бы похваляющаяся собственной смелостью, что никто не посмел упрекнуть автора в повторении «чужого», в движении по накатанной колее.
К первым работам Шехтеля стилистически примыкают чуть более поздние дома А. А. Локалова и П. Д. Иродова в селе Великом Ярославской губернии, а также часовня Михайловской церкви в Таганроге, положившая начало дерзаниям Шехтеля в области храмовой архитектуры.
Эти постройки и проекты зодчего начала 1890-х годов сделали ему имя в среде купцов и предпринимателей, а она тогда была наиболее мобильной, наиболее восприимчивой к художественной новизне.
Библиография[править]
- Башенко Р. Д., Богаевский К. Ф., М., Изобразительное искусство, 1984, с. 15-25.
- Записки Московского архитектурного общества/Ред. Курдюков Н. С. М., 1905—1909.Т. 2. Вып. 2. 1908: Шехтель Ф. О. О поездке на XVIII международный конгресс архитекторов в Вене.
- Кириченко Е. И. Большая садовая, д.4. Издательство «Правда» 1984
- Кириченко Е. И. Федор Шехтель, М., 1973
- Логинова А. С. Искусство русского модерна. М., изд. «Советский Художник». 1989г
- Мушта А. Отрочество Шехтеля. — Памятники Отечества: Сердце Поволжья. — М.: Памятники Отечества, 1998.
- Мушта А. Родная земля зодчего. — Годы и люди. Вып.3. — Саратов: Приволжское книжное издательство, 1988
- Нащокина М. В. Архитекторы московского модерна. М., Жираф. 1998.С.265
- Сафонцева Н. И. По проекту архитектора Ф. О. Шехтеля. В сб. «Архитектурное наследие и реставрация», М., Росреставрация, 1990, с. 186—202.
- Шикман А. П. Деятели отечественной истории. Лит.: Биографический справочник. Москва, 1997 г.
Происхождение[править]
Родился в Петербурге 26 июля (7 августа) в семье обрусевшего немецкого инженера-технолога, здесь же родились его брат Осип (1858) и сестры Александра (1860), Юлия (1862) и Мария (1863). Отец Осип Осипович (1822—1867) в 1855 году женился на Дарье Карловне (Розалии Доротее) Гетлих, происходившей из купеческой семьи, будущей матери Фёдора Осиповича. Мать происходила из семьи саратовских купцов Жегиных и позже служила экономкой в семье Третьяковых. Федор Осипович был женат на своей кузине, Наталье Тимофеевне Жегиной, отец которой Т. Е. Жегин был известной личностью и дружил с П. М. Третьяковым.
В Саратове примечательной личностью считался дядя зодчего — купец 1-й гильдии Франц Осипович Шехтель, который выступил в роли одного из учредителей первого в городе литературно-музыкального кружка просвещенного купечества — Немецкого танцевального клуба. В мае-июне 1859 года Ф. О. Шехтель построил в своём загородном саду деревянный летний театр с партером и ложами. Впоследствии театр не раз горел и перестраивался, менялся и облик устроенного Шехтелем увеселительного сада. В настоящее время на месте сада разбит сквер, в котором стоит современное здание Саратовского академического театра драмы, ведущего свое начало от маленького театра Шехтеля.
Переезд Осипа Осиповича Шехтеля с семьёй на постоянное место жительства в Саратов случился, видимо, в течение 1865 года, когда будущему зодчему было шесть лет. Возможно, на переезде Осипа настоял его старший брат. Сам он тяжело заболел, а других братьев — Антона, Ивана и Алоиза Шехтелей — уже не было в живых. Вероятно, хозяйство братьев требовало постоянного внимания, а инженер-технолог Осип Шехтель мог правильно управлять принадлежавшей братьям ткацкой фабрикой и театром.
Осенью 1865 года городская дума передала антрепризу сроком на пять лет петербургскому купцу инженеру-технологу Осипу Осиповичу Шехтелю. Однако способностям Шехтеля-антрепренера не суждено было раскрыться полностью: он умер от воспаления лёгких в конце февраля года. Осип Осипович Шехтель пережил брата только на два месяца, оставив после себя в «наследство» запутанные торговые дела и огромные долги. Его жена через доверенное лицо — Т. Е. Жегина — продала загородный сад с театром французской подданной Аделаиде Сервье. Так как братья состояли «в нераздельном капитале», то вышло так, что из-за огромных долгов Ф. О. Шехтеля семья его младшего брата оказалась без всяких средств к существованию. Положение было настолько тяжелым, что в 1868 году Дарья Карловна отдала своего младшего сына Виктора-Иоанна в семью проживавшего в столице статского советника К. Ф. Дейча, фамилию которого он впоследствии принял. Старший сын Осип был определён в Мариинскую земледельческую школу в Николаевском городке (ныне Октябрьский городок Татищевского района Саратовской области), а младшие дети, в том числе Фёдор, продолжали обучаться дома.
Популярность
В 1900-е годы Шехтель становится не просто известным, а по-настоящему популярным. Проектов у него все больше, заказы все интереснее. Он принимает участие во Всемирной выставке в Париже, где получает серебряную медаль. Строит в Москве здание Ярославского вокзала, выдержанное в неорусском стиле. По его проекту возводится одно из лучших его творений — особняк Рябушинского на Малой Никитской. Мраморная лестница особняка в форме волны по сей день является вершиной архитектуры модерн. Прекрасное решение нашел Шехтель и тогда, когда к нему обратился предприниматель Петр Смирнов: он попросил создать из нескольких зданий на Тверском бульваре единый комплекс. Федор Осипович предложил проект необычный: в доме были и парадные залы, и зимний сад, и даже небольшой зверинец. И этот дерзкий план был воплощен в жизнь.
Постепенно стиль Шехтеля становился проще и рационалистичнее. Например, его авторству принадлежит проект здания, в котором находится кинотеатр «Художественный». Стиль этот получил название «рациональный модерн», и строгость в нем сочетается с функциональностью.
В 1915 году Шехтель принял крещение (именно тогда он получил имя Федор), и тот год был ознаменован началом строительства храма Николая Чудотворца в «Соломенной Сторожке» в Петровско-Разумовском (1915–1916). Построенный в неорусском стиле, как и многие другие здания Шехтеля, храм стала памятником Первой мировой войны.
Модерн
Однако Шехтель считается не только родоначальником готического стиля в русской архитектуре, но и одним из пионеров модерна. Переходным от одного стиля к другому стал особняк, который архитектор спроектировал для своей семьи на углу Ермолаевского и Трехпрудного переулков. Сам он говорил об этом доме шутливо: «…построил избушку непотребной архитектуры, которую извозчики принимают то ли за кирку, то ли за синагогу». А на деле в этом здании воплотились новаторские идеи, которые поведут архитектуру вперед.
Внешне дом достаточно прост, ведь в нем Шехтель применил новый принцип: «изнутри наружу». Он сначала спроектировал роскошную внутреннюю отделку, а потом уже фасады. Арки, деревянные панели, шикарная парадная лестница, башенки — все эти элементы создают особую атмосферу особняка: он изысканный, уютный, гармоничный, со строгой внутренней организацией и множеством прекрасных деталей.
