Проект ограничения самодержавия
Когда после переворота 1762 года, в котором сам Панин, вместе с Дашковой, очень с ним близкой, принимал живое участие, власть осталась за Екатериной, он сделал, по мнению историка С. М. Соловьёва, попытку ограничить произвол этой власти, представив императрице проект учреждения Императорского совета и реформы Сената.
Во введении к проекту Панин, по мнению историка, давал резкую критику господствовавшего в управлении произвола («в производстве дел всегда действовала более сила персон, чем власть мест государственных») и предложил учреждение Совета из 6—8 членов-министров; все бумаги, которые требуют подписи государя, должны были проходить через этот совет и быть заверены кем-либо из министров. Сенату проект представлял право «иметь свободность представлять на Высочайшие повеления, если они… могут утеснить законы или благосостояние народа».
Этот проект был отклонён императрицей. В письме к Вяземскому она писала: «иной думает для того, что он был долго в той или другой земле, то везде по политике той или другой его любимой земли все учреждать должно». Несмотря на это, Панин не потерял своего положения, скорее всего, благодаря исключительным обстоятельствам вступления Екатерины на престол и своему влиянию на Павла, воспитателем которого он был; Екатерина, по её собственным словам, опасалась удалить его
Более осторожное мнение по вопросу отклонения проекта Панина высказывал Н. Д. Чечулин..
Этой ролью Панина объясняется и положение его во все последующее время среди борющихся придворных партий (он всегда должен был бороться против Орловых) и отношения его к императрице, которые никогда не были искренни и хороши. Его до самого последнего времени обвиняли, между прочим, в том, что он намеренно развращал Павла и из своих личных целей содействовал разладу между императрицей и её сыном; но из записок Порошина видно, что он очень серьёзно относился к своей задаче в качестве воспитателя.
Конституционный проект[править | править код]
Основная статья: Конституция Панина — Фонвизина
В течение последних отпущенных ему лет вместе с братом, генералом Петром Паниным, он подготовил конституционный проект, который после смерти и самого Панина, и его брата доверенные лица последнего передали воцарившемуся Павлу I. Это был первый конституционный проект в российской истории. Он состоял из двух частей. В первой — преамбуле — разъяснялось, почему Россия нуждается в правительстве, подчинённом «фундаментальным и непременным законам». Вторая часть была наброском конституции (без употребления этого слова), который Пётр Панин сделал на основе разговоров со своим умирающим братом. В преамбуле Никита Панин подчёркивал, что верховная власть вверяется государю «для единого блага его подданных». Он исходил из предпосылки, что источник власти каждого правительства — в соглашении между народом и правителем, которого народ выбрал, чтобы тот управлял им, и что основания власти только таковы. Из этого следовало, что государь не может действовать своевольно, а должен уважать законы. Там, «где произвол есть закон верховный», там «прочная общая связь и существовать не может», там нет обычной связки «взаимных прав и обязанностей», соединяющих правителя и его подданных; это государство, а не отечество, это подданные, а не граждане. Такое государство слабо: это «колосс, державшийся цепями. Цепи разрываются, колосс упадает и сам собою разрушается. Деспотичество, раздающееся от анархии, весьма редко в неё опять не возвращается». Панин особо подчёркивает значение частной собственности, которая до этого не была в России и предметом политической теории. Политическая свобода, писал он, неразрывно связана с правом собственности. Оно есть не что иное как право пользования:
Письмо Панина к Екатерине Алексеевне (сентябрь 1761)
Свобода, соединённая с правом собственности, — это основа национального благосостояния. В этом наброске основного закона устанавливалось, чтобы российский правитель был православным, но и другие религии имели право на свободное хождение. Наследование престола, нарушенное после Петра Великого, должно быть упорядочено. Права каждого сословия провозглашались в заголовках, но не разъяснялись ниже. Каждый гражданин может делать всё, что не запрещено законом; все суды отправляют деятельность публично. Новые налоги не вводятся без предварительной дискуссии в совете министров и его аппарате. Посреди традиционно необузданного самодержавия западные идеи Панина явились противовесом, манифестирующем либеральные ценности. Этот документ через много лет повлиял на декабристов М. С. Лунина и Н. М. Муравьёва, автора проекта конституции.
Оценка деятельности
Увековечить свою признательность Панину Павел мог лишь по смерти Екатерины, воздвигнув ему в 1797 г. памятник в церкви св. Магдалины в Павловске. Екатерина, сравнивая в письме к Гримму Панина с Орловым, ставит последнего гораздо выше и говорит, что у Панина было много крупных недостатков, но он умел их скрывать.
Граф Панин был одним из образованнейших русских людей своего времени, так что, по отзывам иностранных послов, «походил скорее на немца»; Екатерина называла его энциклопедией. Он интересовался самыми разнообразными вопросами из области государственных знаний и знаком был со многими классическими произведениями философской литературы. На гуманный образ мыслей и строгое чувство законности указывает в красноречивых словах один из наиболее близких к нему людей, знаменитый Фонвизин; о некотором свободомыслии в вопросах веры свидетельствует то, что, при приглашении в законоучители к Павлу Петровичу Платона Левшина, Панин больше всего интересовался тем, не суеверен ли он, а в письме к Воронцову, который заболел от постной пищи, говорил, что закон требует не разорения здоровья, а разорения страстей, «еже одними грибами и репою едва ли учинить можно».
Панин принадлежал к масонам. О его честности и доброте и в его время не было двух разных мнений; даже враги уважали его как личность гордую и честную. Из полученных им при вступлении Павла в брак 9000 душ он половину роздал своим секретарям, Фонвизину, Убри и Бакунину.
Личная жизнь
В юном возрасте Никита Иванович пылко влюбился в царицу Елизавету, но вместо обещанного свидания был отправлен послом в Данию. Воспоминания о ее голубых глазах, золотых волосах и розоватых пятках преследовали молодого дипломата все 12 лет на чужбине, хотя бывали и любовные приключения.
Никита Иванович привык хорошо жить. Вместе с роскошью и вкусной обильной едой любил приударить за красивой женщиной. Не укрылись от фаворитов его нежные чувства к Е.Р. Дашковой, которым придворные приписывали то отцовский, то любовный характер.
В 1766 г. Никита Иванович воспылал страстью к графине А.М. Строгановой, расставшейся с нелюбимым мужем. Внучатая племянница Елизаветы была похожа на первую любовь мужчины, но историографы утверждают, что он быстро разочаровался и до физической связи так и не дошло.
Графиня Анна Михайловна Строганова
Единственный раз Панин решился на брак. Он посватался к графине Анне Шереметевой, но она умерла от оспы в 1768 году за несколько дней до свадьбы. После ее смерти этот тучный мужчина так и не был женат.
Анна Шереметева
Ходили слухи об интимной связи его с Марией Талызиной. Но достоверно известно только то, что они вместе воспитывали племянников Алексея и Александра – сыновей рано скончавшегося князя Б.А. Куракина (внуков сестры Панина и детей сестры Талызиной).
Мария Тылызина
Назначенный воспитателем наследника престола, Никита Иванович практически заменил мальчику отца, одновременно став другом, наставником и защитником от дворцовых интриг. Воспитанный в духе служения государству, личному счастью предпочел заботу о благе Отечества.
Ранние годы
Единственный сын графа Петра Ивановича Панина и жены его Марии Родионовны. После смерти матери воспитывался в Петербурге у дяди, графа Никиты Панина, в честь которого и был назван. После смерти дяди вернулся в Москву к отцу и засел за изучение военных наук. Его отец был близок к наследнику престола, Павлу Петровичу, и стремился внушить эту привязанность своему «сыну-ледышке». Когда великий князь отправился в Финляндию для участия в военных действиях против шведов, Панин прислал к нему сына волонтёром; в этой кампании он получил чин бригадира. По свидетельству Адама Чарторыйского
| Панин рано приобрёл самоуверенность и апломб. Это был человек высокого роста, холодный, прекрасно владевший французским языком; его письма, которые мне приходилось читать в архиве, были совершенны во всех отношениях, как в смысле стиля, так и в смысле содержания. |
По возвращении из похода 18-летний Панин влюбился в графиню Софью Владимировну Орлову и, несмотря на отвращение отца к екатерининским фаворитам, женился на ней. Без памяти любивший его отец не дожил до свадьбы. Через год Панин был принят великокняжеским двором на службу, но скоро рассорился с цесаревичем и стал добиваться у его матери назначения послом к одному из европейских дворов. Императрица, хотя и произвела единственного оставшегося в живых графа Панина в камергеры (в 1793), не очень-то его жаловала; через два года он был направлен в Гродно губернатором и командиром бригады.
| Отсутствие женского влияния при воспитании Никиты Петровича, постоянное пребывание у опальных, и потому раздражительных и упорных, отца и дяди вредным образом отразились на его характере: это был человек крутой, прямолинейный, с непомерно развитым честолюбием, с ледяною внешностью; при одном взгляде на его высокую, сухую фигуру, с неподвижным лицом и резким, холодным взглядом многие чувствовали к нему антипатию. |
↑ Биография и деятельность Никиты Панина (1718-1783)
Родом будущий российский дипломат и видный деятель масонского движения происходил из немецкого Данцига, хотя ни капли немецкой крови в его жилах не текло. А вот немецкая пунктуальность и рассудительность в сознательной жизни выручали его не раз и не два.
В правление императрицы Елизаветы Петровны смышленый корнет быстро обратил на себя августейшее внимание. Такие фавориты государыни, как Алексей Разумовский и Иван Шувалов даже всерьез побаивались Панина как опасного конкурента, могущего быстро набрать серьезное влияние при дворе
С 1747 года Панин находится на дипломатической службе – сначала в Дании, затем в Швеции. Так продолжалось 12 лет. Опекал Панина сам всесильный канцлер Бестужев. Однако во второй половине 50-х гг. его заменяют на графа Воронцова и положение Панина становится весьма шатким. К тому же, Россия сближается во внешней политике с Францией, ранее бывшей политическим противником. Панин решает подать в отставку и неоднократно подает прошения об этом.
Перемена в его судьбе происходит самым неожиданным образом – императрица Екатерина назначает Панина воспитателем наследника, Павла Петровича. Именно Панин наряду с княгиней Екатериной Дашковой стали душой государственного переворота, в результате которого был свергнут с престола, а затем убит при до конца не проясненных обстоятельствах император Петр III.
Воспитанный в европейском духе и сам много лет проведший за границей, Панин предоставил новой императрице проект, по которому Россия нуждалась в серьезных реформах, целью которых должно было стать ограничение самодержавия и чиновничьего произвола. Однако Екатерина отклонила проект.
Тем не менее, положение Панина при дворе осталось достаточно прочным. Он находился в оппозиции к братьям Орловым, которые к тому времени уже перестали быть фаворитами императрицы, одновременно занимаясь воспитанием наследника. Некоторые историки склонны полагать, что именно Панин нарочно вбивал клин между Екатериной и нелюбимым сыном, усиливая их отчуждение друг от друга.
В области внешней политики, как признает большинство историков, Панин особых успехов не снискал. Его конечной целью было создание некоего Северного альянса в борьбе против прусского короля Фридриха II. Однако разразившаяся война с Османской империей стала для Панина полной неожиданностью, он даже не предусмотрел ее вероятность. В последние годы жизни Панин подготовил конституционный проект, который был передан в руки ставшего после матери императором Павла I.
Опала
Гостиная Дугинского дворца
Александр I, поначалу предоставивший Панину руководство всей внешней политикой и, по отзывам современников, «не хотевший ничего делать, не выслушав его», внезапно охладел к своему министру, возможно, по причине отвращения Панина к «ложным принципам и опасным софизмам», внушённым, по его представлению, «коварным» воспитателем императора, «негодяем» Лагарпом.
Положение Панина, очевидно, было усугублено его разладом со старшими товарищами по дипломатической части, А. Б. Куракиным и С. Р. Воронцовым, причём в последнем случае неприязнь переросла едва ли не в ненависть. Осознав конец своего государственного поприща, приехавший в Москву на коронационные торжества Панин подал прошение и 30 сентября 1801 г. был уволен в трёхлетний отпуск, после чего выехал за границу.
Обратный путь Панина пролегал через владения шведского короля, откуда его выслали, объявив персоной нон грата. По возвращении на родину ему было сообщено о запрете проживать в столицах. С тех пор был не у дел, жил преимущественно в родительском имении Дугино, которое всячески благоустраивал и где был похоронен. Занимался там чтением, охотой, перепиской с родственниками.
| Вся остальная жизнь Панина была посвящена попыткам быть полезным отечеству, но они оставались тщетными; все старания привести в ясность своё положение, оправдать себя, доказать неосновательность подозрений, в силу которых он считался как бы опаснейшим государственным преступником, не имели ни малейшего успеха. Труды графа на пользу России, продолжавшиеся лишь несколько лет, благодаря трагическому перелому в его жизни, оставались как бы эпизодом в истории. |
Когда в конце 1806 г. смоленское дворянство избрало его начальником земской милиции, правительство не утвердило этого выбора. Опала Панина продлилась свыше 30 лет и не была смягчена даже после смерти Александра I. Склонный ко всему сверхъестественному и чудесному, он занимался в деревенской глуши изучением разных оккультных наук и магнетизма, причем результаты своих изысканий диктовал сыну Виктору Никитичу, исписавшему целые фолианты.
Живя в уединении в своем имении Дугине, граф при случае считал себя обязанным высказывать своё мнение и давать советы. Сохранилось некоторое число записок, составленных графом во время Отечественной войны и относящихся к военным действиям, к условиям заключения мира с Наполеоном. Иногда он предпринимал путешествия за границу (1816—1817, 1820—1822, 1829—1830, 1832), особенно с целью поправить расстроенное здоровье.
Детство и юность
Родился в польском городе Данциге, где отец, Иван Васильевич, состоял на службе в комиссариате генерал-поручиком и отвечал за снабжение русской армии. После завершения Северной войны отца перевели комендантом крепости в эстонский г. Пернов, там и прошло детство Никиты. Иван Васильевич постарался дать детям хорошее домашнее образование, родительскую заботу и любовь.
Мать, Аграфена Васильевна, была племянницей князя А. Меньшикова, дружила с С. Колычевым, Н. Головиным и куратором Московского университета В. Ададуровым. Двух сыновей (Петра и Никиту) и двух дочерей (Александру и Анну) воспитала дружными и привязанными друг к другу.
Ранние годы
Портрет графа Н. И. Панина
По утверждениям дореволюционных авторов, приходился (по матери) внучатым племянником светлейшему князю А. Д. Меншикову; его тётка была женой родственного императорской фамилии М. И. Леонтьева. Родился 15 сентября 1718 года в Данциге, детство провёл в Пернове, где отец его Иван Васильевич Панин (1673—1736) был комендантом. Брат генерала Петра Панина, шурин дипломатов И. И. Неплюева и А. Б. Куракина.
В 1740 году из вахмистров конной гвардии произведён в корнеты
Обратил на себя внимание Елизаветы Петровны и одно время считался опасным соперником Разумовского и Шувалова.. В 1747 году назначен послом в Данию, но уже через несколько месяцев перемещён в Стокгольм, где и пробыл 12 лет; здесь он должен был бороться против усиления королевской власти (при слабости которой русское правительство надеялось иметь больше влияния), а, следовательно, против представителей Франции.
В 1747 году назначен послом в Данию, но уже через несколько месяцев перемещён в Стокгольм, где и пробыл 12 лет; здесь он должен был бороться против усиления королевской власти (при слабости которой русское правительство надеялось иметь больше влияния), а, следовательно, против представителей Франции.
За время своего пребывания в Швеции Панин, по отзывам современников, проникся симпатиями к конституционному строю. Он был креатурой Бестужева, а потому положение его с падением последнего и с переворотом, происшедшим в половине 1750-х гг. в русской политике (сближение России с Францией, англо-прусская конвенция), стало очень трудным.
Имея могущественного врага в лице графа Воронцова, заменившего Бестужева, Панин неоднократно просился в отставку, когда неожиданно был назначен (29 июня 1760 г.), вместо Бехтеева, воспитателем Павла Петровича. Панин сблизился с Екатериной, в особенности по смерти Елизаветы.
Пётр III, хотя и пожаловал его чином действительного тайного советника и орденом Андрея Первозванного, не доверял ему и всегда держал при нём одного из своих флигель-адъютантов. Панин понимал необходимость переворота, но, по словам самой Екатерины, желал его в пользу Павла Петровича.
Вывод
Никиту Ивановича Панина считали способным дипломатом и прогнозировали блестящую карьеру в этом направлении деятельности. Красивая внешность, тонкий ум, умение лавировать и располагать к себе людей помогли ему возвыситься лучше всех представителей рода Паниных и быть на высоких государственных постах при двух императрицах.
Он в числе первых россиян осознал пагубность крепостничества и предлагал его отмену. Но эта идея не могла быть поддержана монархами, а общество для нее еще не созрело. Отстраненный от влияния на течение истории, составлявшего смысл жизни, не успев продвинуть проект конституционной реформы, Никита Иванович тихо угас.
