Критика западной демократии
Произведения Константина Аксакова, в частности статья «Голос из Москвы» 1848 года, отрицают ценность революционного опыта Европы для России. Он критиковал опыт западных демократий за «обоготворение правительства», чрезмерную политизацию общественной жизни. Коренной же интерес российского общества, по мнению Аксакова, лежала в области духовно-религиозной.
Еще одна его работа — «О русском воззрении» — расставляет все точки над I в проблеме «национальное — гуманистическое». Публицист обосновывает право культурного и социального суверенитета русского народа, который имеет право не копировать западную демократию. Примечательно, что философ и писатель на практике применял свою прорусскую позицию. Он, житель столицы, носил бороду, одевался в зипун и ермолку (крестьянскую зимнюю шапку).
Увольнение
Будучи цензором, Аксаков не оставлял свою литературную деятельность. В начале 1830 года он анонимно опубликовал фельетон «Рекомендация министра». Смысл социально-сатирического очерка был очевиден: получить выгодное место без чьей-либо протекции или помощи невозможно, так как на этом неписаном законе строится вся государственная система.
Произведение мгновенно привлекло к себе внимание Николая I, который был в ярости. Началось разбирательство
Сначала арестовали цензора, пропустившего фельетон, потом угроза нависла над издателем «Московского вестника». Лишь тогда Аксаков решил раскрыть свою личность и явился в полицию. От высылки из Москвы писателя спасли письма, в которых он писал, что лишь изложил в форме рассказа известный в народе анекдот. Он клялся, что никого не хотел оскорбить.
В декабре 1831 года Аксаков по неосторожности пропустил в печать статью И.В. Киреевского с достаточно революционными идеями
Автора статьи признали неблагонадежным, журнал «Европеец» закрыли, а Аксакову сделали строгий выговор.
В январе 1832 года (всего через меся) грянула другая беда, положившая конец карьере цензора. В печать вышла остроумная сатира некоего Елистрата Фитюлькина, высмеивающая нравы полицейских властей. Книга возмутила полицейские власти Москвы и Петербурга. История вновь дошла до Николая I. Его решение было однозначным: уволить Аксакова, так как он не обладает необходимыми для цензора качествами и умениями. Впоследствии это событие отразится на биографии Аксакова.
Сергей Аксаков — Шестилетней Оле
Рано дед проснулся, Крякнул, потянулся, Давши мыслям волю, Вспомнил внучку Олю. Семь часов пробило; Затопили печку, Темно очень было, И зажег он свечку. И дедушка хилый К внучке своей милой Пишет поздравленье С днем ее рожденья. Пишет понемногу, Часто отдыхая, Сам молится богу, Олю вспоминая: «Дай бог, чтобы снова Оленька была Весела, здорова — Как всегда мила; Чтоб была забавой Матери с отцом — Кротким, тихим нравом, Сердцем и умом!» Если бог даст силы, Ровно через год Оле, внучке милой, Дедушка пришлет Книжку небольшую И расскажет в ней: Про весну младую, Про цветы полей, Про малюток птичек, Про гнездо яичек, Бабочек красивых, Мотыльков игривых, Про лесного Мишку, Про грибочек белый — И читать день целый Станет Оля книжку.
Литература
В 1826 году писатель получил место цензора. К тому моменту он уже женился, и семье пришлось переехать в Москву. Аксаковы любили проводить время на природе, а сам Сергей Тимофеевич был еще и страстным охотником, поэтому на лето они уезжали за город.
Усадьба-музей Сергея Аксакова в Абрамцево
В 1837-м умер отец Аксакова, оставив сыну крупное наследство и тем самым подарив возможность сосредоточиться на писательстве, семейных и хозяйственных делах. Литератор купил Абрамцево – поместье в 50 верстах от Москвы, которое сегодня имеет статус музея-заповедника, и обосновался там.
Писал Сергей Аксаков в первое время мало, главным образом короткие статьи и рецензии, но в 1834 году в альманахе «Денница» появляется очерк «Буран», в котором впервые проявились его неповторимый стиль и слог. Получив множество хвалебных отзывов и обретя известность в литературных кругах, Аксаков принялся за «Семейные хроники».
Книга Сергея Аксакова «Записки ружейного охотника»
В 1847 году он обратился к естественнонаучным познаниям и впечатлениям и написал знаменитые «Записки об уженье рыбы», а еще через 5 лет – «Записки ружейного охотника», встреченные читателями с восторгом.
Так с восторгом писал Иван Сергеевич Тургенев в рецензии к недавно вышедшему первому тому. Сам писатель мало придавал значения успеху книг – он писал для себя, уходя в творчество от жизненных проблем, включая денежные и семейные неурядицы, которых к тому времени накопилось немало. В 1856 году «Семейная хроника», до этого публиковавшаяся в журналах в виде отрывков, вышла отдельной книгой.
Книги Сергея Аксакова «Детские годы Багрова-внука» и «Аленький цветочек»
«Детские годы Багрова-внука» относятся к позднему периоду его творческой биографии. Критики отмечают в них неровность повествования, меньшую емкость и лаконичность по сравнению с тем, что Аксаков написал раньше. Приложением к книге вышла сказка «Аленький цветочек» – ее писатель посвятил маленькой внучке Ольге.
В это же время выходят ««Литературные и театральные воспоминания», полные интересных фактов, цитат и картин из жизни современников, но имеющие меньшее литературное значение по сравнению с художественной прозой Сергея Тимофеевича. Перу Аксакова также принадлежат рассказы о природе, рассчитанные на маленьких читателей – «Гнездо», «Знойный полдень», «Начало лета», «Ледоход» и другие.
Книги Сергея Аксакова
О писателе говорили, что всю жизнь он духовно рос вместе с веком. В своих произведениях Аксаков не стремился к гневному обличению крепостничества: он просто правдиво показывал все стороны жизни жителей русской усадьбы того времени, даже самые темные и неприятные, но при этом был далек от революционных мыслей и тем более от того, чтобы вкладывать их в голову читателя.
Некоторые критики, например, Н. А. Добролюбов, ставили ему это в вину, но, будучи по характеру терпимым и чутким человеком, Аксаков не стремился насаждать свое мнение и предпочитал просто честно изображать то, что видит вокруг.
Литературное творчество
В 1820-1830-х годах Аксаков занимался переводами («Школа мужей» и «Скупой» Жана Батиста Мольера, «8-ю сатиру (На человека)» Николы Буало, роман Вальтера Скотта «Певериль»), писал театральные и литературные критические заметки. В 1834 в альманахе «Денница» был анонимно опубликован его очерк «Буран».
В 1847 году вышли «Записки о рыбалке, в 1852 — «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии». Обе книги пользовались большой популярностью, среди положительных отзывов была рецензия Ивана Тургенева. В 1855 вышел сборник «Рассказы и воспоминания охотника о разных охотах», и позже Аксаков продолжал публиковать очерки, посвященные охоте и рыбалке.
Над автобиографической книгой «Семейная хроника», основанной на воспоминаниях родных и близких, Сергей Тимофеевич Аксаков начал работал с 1840 по 1856 год. В 1846 в «Московском литературном и ученом сборнике» был опубликован небольшой эпизод, в 1854 и 1856 печатались отрывки в журналах «Москвитянин», «Русская беседа», «Русский вестник».
В 1856 вышла в свет его книга, в которую вошли первые три отрывка «Семейной хроники» и «Воспоминания», посвященные гимназическим и студенческим годам жизни. В 1858 была опубликована книга «Детские годы Багрова-внука», к которой прилагалась сказка «Аленький цветочек. (Сказка ключницы Пелагеи)», ставшая самым популярным произведением Аксакова.
В те же годы вышли мемуары Сергея Аксакова: «История моего знакомства с Гоголем», «Воспоминание о М. Н. Загоскине», «Биография М. Н. Загоскина», «Знакомство с Державиным» (1852), «Яков Емельянович Шушерин и современные ему театральные знаменитости» (1854), «Воспоминание об Александре Семеновиче Шишкове» (1856) и другие.
Ещё из «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона» (1911 –1916):
Отпрыск старинного дворянского рода, Серёжа Аксаков несомненно имел в детстве живые впечатления гордого семейного сознания этой родовитости. Герой прославившей его автобиографии, дедушка Степан Михайлович, мечтал о внуке именно как о продолжателе «знаменитого рода Шимона» — сказочного варяга, племянника короля норвежского, выехавшего в Россию в 1027 году.
Сергей Тимофеевич был сыном Тимофея Степановича Аксакова (1759 — 1832) и Марии Николаевны Зубовой, дочери помощника оренбургского наместника. Любовь к природе — совершенно чуждую его матери, насквозь горожанке — будущий великий писатель унаследовал от отца. В первоначальном развитии его личности все отходило на второй план пред воздействием степной природы, с которой были неразрывно связаны первое пробуждение его наблюдательности, его первое жизнеощущение, его ранние увлечения.
Наряду с природой, крестьянская жизнь вторгалась в пробуждающуюся мысль мальчика. Крестьянский труд возбуждал в нем не только сострадание, но и уважение; дворовые были свои не только юридически, но и душевно. Женская половина дворни, как всегда, хранительница народно-поэтического творчества, знакомила мальчика с песнями, с сказками, с святочными играми.
И «Аленький цветочек», записанный много лет спустя по памяти о рассказе ключницы Пелагеи, — случайный обрывок того огромного мира народной поэзии, в который вводили мальчика дворня, девичья, деревня. Но ранее народной литературы пришли городская, по преимуществу переводная; старый приятель матери Аничков привел мальчика в неистовый восторг разрозненной коллекцией «Детского чтения» А. И. Новикова.
В мир стихотворной лирики Аксакова ввела «Детская библиотека» Кампе, переведенная Шишковым; громадное впечатление произвели на него также сочинения Ксенофонта — «Анабазис» и история Кира младшего. Это уже был переход от детских книжек к настоящей литературе. С характерным для него упоением Сергей погрузился в «Россиаду» Михаила Матвеевича Хераскова и сочинения Александра Петровича Сумарокова; тут же его «сводили с ума» сказки «Тысячи и одной ночи», а рядом с ними читались «Мои безделки» Николая Михайловича Карамзина и его же «Аониды».
Длинный ряд книжных воспоминаний Аксакова показывает, как мало можно считать обстановку, в которой прошло его раннее детство, заурядной обстановкой помещичьего захолустья XVIII века. Довольно рано к влияниям домашним и деревенским присоединились влияния казенной школы.
И казанская гимназия, куда мальчик поступил на десятом году, и новый воспитатель, суровый и умный Карташевский, и товарищи, и новые интересы — все это сводилось в целый мир, благотворно влиявший на открытую впечатлениям душу. Гимназия была выше обычного уровня; даже по замыслу основателей она должна была представлять собой нечто более законченное — нечто вроде лицея.
Сергей Аксаков — Послание к М. А. Дмитриеву
Обещал писать стихами…
Да и жизни уж не рад;
Мне ли мерными шагами
Рифмы выводить в парад?
Стих мой сердца выраженье,
Страсти крик и вопль души…
В нем тревоги и волненье —
И стихи нехороши.
Стары мы с тобой и хворы
И сидим в своих углах;
Поведем же разговоры
На письме, не на словах!
Хороша бывает старость,
Так что юности не жаль:
В ней тиха, спокойна радость,
И спокойна в ней печаль.
Сил душевных и телесных
Благозвучен общий строй…
Много в ней отрад, безвестных
Даже юности самой!
Но не мне такая доля
Ни болезни, ни года,
Ни житейская неволя,
Ни громовая беда
Охладить натуры страстной
Не могли до этих пор,
И наружностию ясной
Не блестит спокойный взор!
Дух по-прежнему тревожен,
Нет сердечной тишины,
Мир душевный невозможен
Посреди мирской волны!
И в себе уж я не волен.
То сержуся я, то болен,
То собою недоволен,
То бросаюсь на других,
На чужих и на своих!
Раздражительно мятежен
В слабом теле стал мой дух,
И болезненно так нежен
Изощренный сердца слух.
И в мгновениях спокойных
Вижу ясно, хоть не рад,
Сил телесных и духовных
Отвратительный разлад. Читайте еще: Биография Крылова Ивана.
Есть, однако, примиритель
Вечно юный и живой,
Чудотворец и целитель, —
Ухожу к нему порой.
Ухожу я в мир природы,
Мир спокойствия, свободы,
В царство рыб и куликов,
На свои родные воды,
На простор степных лугов,
В тень прохладную лесов
И — в свои младые годы!
