“Цинковые мальчики”
В ВОВ погибло около 25 млн человек. И мужчины и женщины шли на фронт для того, чтобы спасти свою родную землю. Для чего и кому нужна была война, начавшаяся в 1979 году, и сегодня многим не очень понятно. На протяжении 10 лет советские матери расставались с сыновьями. Увидеть снова своих детей довелось не всем. Солдаты возвращались в цинковых гробах, а если и живые, то уже не те, что были раньше. Домой приезжали инвалиды, люди с искореженными судьбами.
При создании книги “Цинковые мальчики” Светлана Алексиевич работала по привычной для себя схеме. То есть опрашивала обычных людей. Как и прежде, беседовала в основном с женщинами – с матерями погибших или выживших солдат. Тех, что прошли Афганистан, в 80-е годы называли воинам-интернационалистам. На самом деле многие из них были людьми с нарушенной психикой, у которых смерть и убийство уже не вызывали никаких эмоций.
Правды об этой войне тогда простые люди не знали. Она была не нужна. Когда вышла в свет книга Алексиевич, на писательницу обрушился шквал критики. Матери, которые давали интервью, отказались от своих слов. Алексиевич обвинили во вранье и клевете. Скорее всего, солдатские матери попали под давление сотрудников государственных служб. По книге “Цинковые мальчики” Светланы Алексиевич создано несколько театральных постановок и два документальных фильма.
Детство и юность
Светлана Алексиевич родилась в украинском городе Станислав (ныне Ивано-Франковск) 31 мая 1948 года. Ее отец, белорус по национальности, был военнослужащим, и после его увольнения из армии семья перебралась в Белоруссию. Здесь родители стали работать учителями в сельской школе. После получения аттестата Светлана устроилась в редакцию районной газеты, ведь, еще учась в школе, она начала писать стихи и небольшие заметки. Получив необходимый двухлетний стаж, она поступила на факультет журналистики БГУ. Алексиевич занимала активную позицию и принимала участие в различных конкурсах студенческих работ республиканского и всесоюзного уровня.
Еще будучи студенткой, Светлана прочитала книги А. Адамовича «Я из огненной деревни» и «Блокадная книга», которые оставили глубокий след в ее девичьей душе. Окончив в 1972 году факультет журналистики, Алексиевич долго металась в поисках себя. Она успела позаниматься наукой, журналистикой и даже поработать учительницей в школе. И только после знакомства с этими произведениями девушка поняла, что у нее есть все, чтобы стать писательницей. До сих пор она называет Адамовича своим учителем. «Мне всегда хотелось схватить подлинность», — говорит Алексиевич. Этот жанр, придуманный Алесем и называемый им «роман-свидетельство», стал ей очень близок.
Тем не менее Светлана продолжила заниматься журналистикой в «Сельской газете». Затем она переходит в журнал «Неман» сначала корреспондентом, а затем завотделом, параллельно продолжая писать публицистические произведения и рассказы. В 1983 году была принята в Союз писателей СССР.
Светлана Алексиевич: личная жизнь
Вопрос о женской судьбе писательницы всегда интересовал поклонников ее творчества, однако в данной области известно очень мало.
В своих работах Светлана Александровна рассказала очень много сугубо женских историй, но для всех журналистов, которые брали у нее интервью, тема «Светлана Алексиевич: личная жизнь» являлась закрытой. Писательница посвятила себя литературе как главному призванию всей жизни, во всех анкетах она указывает, что является незамужней женщиной. Известно, что долгое время она воспитывала свою племянницу – дочь рано умершей сестры.
Хотя нельзя сказать, что обделенным человеком является Алексиевич Светлана. Семья ее состоит из ее книг, сценариев к фильмам и журналистских работ.
Творческий расцвет
В 1989 году советские войска покинули Афганистан. В это время из-под пера Алексиевич выходит в свет публицистический роман «Цинковые мальчики», изобличающий эту войну. Писательница вновь рассказала неприятную правду о том, как и за что гибли юные солдаты и во имя каких идеалов они шли на верную смерть. Чтобы показать все, как есть, Светлана Александровна в течение четырех лет собирала материалы, общалась с матерями воинов, побывала в Афганистане. Новый откровенный взгляд на Афганскую войну вызвал интеллектуальный шок в обществе, заставив многих переосмыслить свои ценности.
Автор вновь подверглась резкой критике, а в Минске даже был организован показательный суд. Несмотря на это, книга стала настоящим бестселлером, по ней ставилось множество спектаклей, а также снимались художественные и документальные фильмы.
В 1993 году были изданы «Зачарованные смертью», ставшие отражением духовного надлома, поразившего шестую часть суши после развала казавшейся вечной империи. Люди, приученные к коммунистическим идеалам, не выдерживали испытание времени и сводили счеты с жизнью. Книга, повествующая о том, как общество выходило из плена великой иллюзии, легла в основу художественного фильма «Крест».
Светлана Александровна признается, что тяжелее всего ей далась «Чернобыльская книга», создание которой проходило совсем не в духе сложившейся традиции написания книг о войне. Ей понадобилось пять лет для осознания масштабов катастрофы и создания концепции своего труда. Она говорит, что эта книга не о Чернобыле, а о мире после Чернобыля. Как изменилась жизнь в новой реальности, еще непонятой и неосознанной. Люди добывают новые знания, которые им понадобятся чтобы больше не повторить этого кошмара.
Тема войны занимает центральное место в произведениях белорусской писательницы. Сама автор объясняет это постоянным присутствием данного события в истории страны. Оно оказало огромное влияние на общество, калеча человеческие судьбы и формируя идеалы. Еще одной сквозной темой выступает критика коммунистического режима, который Алексиевич неоднократно называет «великой и страшной утопией».
Самые громкие книги Светланы Алексиевич
После короткой, символической биографии рассмотрим творчество писательницы, остановившись на нескольких известных, громких произведениях:
- У войны не женское лицо;
- Цинковые мальчики;
- Чернобыльская молитва;
- Время секонд хэнд.
У войны не женское лицо
Книга Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо» написана в далеком 1983 году и примерно в то же время начался процесс издания произведения в различных источниках.
Что представляет собой эта книга? По словам самой писательницы, произведение относится к документальной прозе, так как в основе книги, интервью у прошедших войну женщин. И книга получилась цепляющей за душу – рассказы о войне бывших санитарок, пулеметчиц, снайперов отличаются от воспоминаний мужчин. Это и не удивительно, все же не женское это дело. Не женское…
В результате перед читателем открывается и другая картина войны, не самая приглядная. С кровью. С грязью. Со стыдом.
***
Теперь взглянем на эту книгу под другим ракурсом. Вши, насилие, кровь – это внешние атрибуты войны, ярко переданные читателю. Но, параллельно мы наблюдаем попытки автора на основе военных будней исправить образ прошлого! Фашизм и поведение бойцов нацистской Германии (являвшейся агрессором в той жуткой войне) на захваченных территориях отходят на второй план, а вот дикость и варварство советских людей (русских, украинцев, белорусов и т.д.) встают перед читателем во всей неприглядной красе. Двойственное впечатление.
Отрывок из книги «У войны не женское лицо»
Как нас встретила Родина? Без рыданий не могу… Сорок лет прошло, а до сих пор щеки горят. Мужчины молчали, а женщины… Они кричали нам: «Знаем, чем вы там занимались! Завлекали молодыми п… наших мужиков. Фронтовые б… Сучки военные…» Оскорбляли по-всякому… Словарь русский богатый…
Цинковые мальчики
Опять рассказы женщин. На этот раз читатель познакомится с интервью у матерей, потерявших сыновей на Афганской войне. Стоит заметить, что не все обрадовались прочитанному и, что странно, в том числе и не все матери, потерявшие на той войне сыновей. В результате, на писательницу даже в суд подавали…
***
Может не стоит всегда делать акцент на грязи? Может, не стоит забывать, что у каждого своя правда?
Чернобыльская молитва
Очередной образец документальной прозы от Светланы Алексиевич: рассказы свидетелей Чернобыльской аварии. В число этих людей входят обычные очевидцы, ликвидаторы, физики, пожарные, врачи и на основе подобных воспоминаний писательница описывает читателям личные трагедии этих людей, их внутренние впечатления. Книгу стоит прочитать всем ценителям серьезной литературы!
Время секонд хэнд
А вот книга «Время секонд хэнд» – это уже авторская попытка рассмотреть под микроскопом «советского человека», понять, как история страны повлияла на сознание граждан СССР и современной России и др. постсоветских стран. На мой взгляд – самая неоднозначная книга.
Светлана Алексиевич дает два обещания: исследовать красного человека (интересное определение) и исследовать домашний социализм. На мой взгляд, исследование получилось весьма специфическим, так как в книге отображаются лишь несколько временных периодов: время Сталина и время Горбачева, то есть, все время существования СССР свелось 40-50-ым гг, и 89-90-ым.
Не удивителен и результат. Если верить книге «Время секонд хэнд», красный человек – это что-то вроде дикаря с военной психологией и промытыми мозгами, ну, а весь домашний социализм можно свести к нехитрой ассоциативной цепочке сталин – кровь – репрессии – перестройка – обман – крах всего. Ладно мне, автору этой статьи нет и 30, поэтому детские воспоминания можно отбросить в сторону. Но, живы мои отец и мать, другие родственники постарше меня. В разговорах с ними передо мной встают и другие образы СССР. Где-то не хорошие и унылые, а где-то яркие и привлекательные (при том, что идеология коммунизма мне чужда).
К чему я веду? На мой взгляд, такая явная выборка материалов для книги сделала из необычного произведения обычную компиляцию нелицеприятных рассуждений и воспоминаний. Таким подходом можно практически все выставить в дурном свете. Какая-то спекулятивная публицистика получается, а не серьезное творчество…
Книги (6)
У войны не женское лицоРаздел: Военная история
«У войны не женское лицо» — одна из самых известных в мире книг о войне.
Переведена более чем на двадцать языков, включена в школьные и вузовские программы во многих странах
На самой страшной войне XX века женщине пришлось стать солдатом. Она не только спасала, перевязывала раненых, а и стреляла из «снайперки», бомбила, подрывала мосты, ходила в разведку, брала языка. Женщина убивала. Она убивала врага, обрушившегося с невиданной жестокостью на ее землю, на ее дом, на ее детей. Это была величайшая жертва, принесенная ими на алтарь Победы. И бессмертный подвиг, всю глубину которого мы с годами мирной жизни постигаем.
Далее »
Последние свидетели. Соло для детского голосаРаздел: Военная история
Вторая книга (первой стала «У войны не женское лицо») знаменитого художественно-документального цикла Светланы Алексиевич.
Воспоминания о Великой Отечественной тех, кому в войну было6-12лет — самых беспристрастных и самых несчастных ее свидетелей. Война, увиденная детскими глазами, еще страшнее, чем запечатленная женским взглядом.
К той литературе, когда «писатель пописывает, а читатель почитывает», книги Алексиевич не имеют отношения. Но именно по отношению к ее книгам чаще всего возникает вопрос: а нужна ли нам такая страшная правда? На этот вопрос отвечает сама писательница: «Человек беспамятный способен породить только зло и ничего другого, кроме зла».
Далее »
Цинковые мальчикиРаздел: Военная история
Без этой книги, давно ставшей мировым бестселлером, уже невозможно представить себе ни историю афганской войны — войны ненужной и неправедной, ни историю последних лет советской власти, окончательно подорванной этой войной.
Неизбывно горе матерей «цинковых мальчиков», понятно их желание знать правду о том, как и за что воевали и погибали в Афгане их сыновья. Но, узнав эту правду, многие из них ужаснулись и отказались от нее.
Далее »
Чернобыльская молитва. Хроника будущегоРаздел: Молитва
Главной техногенной катастрофе XX века — двадцать лет.
«Чернобыльская молитва» публикуется в новой авторской редакции, с добавлением нового текста, с восстановлением фрагментов, исключённых из прежних изданий по цензурным соображениям.
Далее »
Время секонд хэндРаздел: Разное
Завершающая, пятая книга знаменитого художественно-документального цикла Светланы Алексиевич «Голоса Утопии». «У коммунизма был безумный план, — рассказывает автор, — переделать „старого“ человека, ветхого Адама. И это получилось… Может быть, единственное, что получилось. За семьдесят с лишним лет в лаборатории марксизма-ленинизма вывели отдельный человеческий тип — homo soveticus. Одни считают, что это трагический персонаж, другие называют его „совком“. Мне кажется, я знаю этого человека, он мне хорошо знаком, я рядом с ним, бок о бок прожила много лет. Он — это я. Это мои знакомые, друзья, родители».
Социализм кончился. А мы остались.
Далее »
Зачарованные смертьюРаздел: Разное
Развалилась гигантская империя. Социалистический материк, занимавший одну шестую часть суши. В первые пять лет были зарегистрированы сотни тысяч самоубийств. Люди умели жить только при социализме и не знали, как жить дальше… Среди самоубийц были не только коммунистические фанатики, но и поэты, маршалы, обыкновенные коммунисты…
Книга о том, как мы выходили из-под наркоза прошлого, из-под гипноза Великого Обмана… Идеи-убийцы…
Далее »
Известные работы писательницы
Много шума наделала работа «Цинковые мальчики» (1989), посвященная печальным для нашей страны событиям афганской войны. Здесь Алексиевич рассказывает об огромном горе матерей, потерявших своих сыновей и не понимающих, за что погибли их дети.
Следующая книга – «Зачарованные смертью» (1993) – рассказывала о практике массовых самоубийств людей, которые потеряли веру в прежние идеалы после крушения СССР.
Широкую известность приобрела работа писательницы «Чернобыльская молитва» (1997), которая рассказывала о печальных событиях катастрофы. Автор собрала в своей книге интервью с еще живыми участниками ликвидации последствий данной катастрофы.
Как мы видим, за свою долгую писательскую жизнь много книг создала Светлана Алексиевич, отзывы об этих книгах самые разные. Кто-то из читателей чтит талант автора, а кто-то проклинает Алексиевич, обвиняя в популизме и спекулятивной журналистике.
У нас не было знания о свободе
– Об этом времени ваша последняя на сегодняшний день книга – «Время секонд хенд». В предисловии вы начинаете разговор с того, что нас, рожденных и выросших в СССР, объединяет особое отношение к смерти.
– К сожалению, у нас большие проблемы с восприятием жизни и смерти. Я много говорила об этом с людьми. Это важнейшие философские категории. К сожалению, военная культура настолько цементирует сознание, что не дает продвинуться дальше. Все уже уложено в эти желобки, и уже выйти куда-то в новое пространство – практически немыслимо.
– В этой же книге я нашла поразительную цитату из Шаламова: «Я – участник великой проигранной битвы за действительное обновление жизни».
– Да, видите, этот человек прошел страшный лагерный опыт… И все же – он написал именно так.
– Вот что лично мне очень важно понять – мы тоже фактически стали участниками такой же проигранной битвы. – У нас уже не было веры, что была у людей в ту эпоху
– У нас уже не было веры, что была у людей в ту эпоху.
– Знаете, Светлана Александровна, я ведь тоже маленький человек, и я нашла в вашей книге свой собственный рассказ. Там меня зовут Анна Ильинична, и мой голос звучит со страницы 76… Это рассказ об августе 1991 года, о том времени, когда мы с Анной Ильиничной поверили в «действительное обновление жизни». Мой муж стоял в оцеплении у Белого дома, он и его друзья готовы были лечь под танки. Я помню ту Москву, где тысячи людей плакали от радости, когда с постамента снимали памятник Дзержинскому.
– Говорят, его уже снова подняли.
– Да, уже не валяется. Уже стоит. Уже стоит и готов уже идти на прежнее место. Чувствует себя как нельзя лучше… Что же мы сделали не так?!
– Я думаю, у нас не было знания о свободе, о новой жизни. Все, что у нас было – наши кухонные мечтания. Верно было сказано у Ильи Кабакова: «Когда мы боролись с чудовищем, с коммунизмом – все было ясно и понятно. Мы должны были его победить. Мы его победили, оглянулись – надо жить с крысами. А как жить с крысами, мы не знаем».
Опыта этой новой жизни не было ни в нашей культуре, ни в литературе.
– Так что же делать? На что же надеяться?
– Только на время. Сейчас нам всем трудно. Мы вернулись в эпоху средневековья, когда общество пропитано войной, поделено на своих и чужих.
– Скажите, есть какой-то выход? Я ведь тоже шла к вам с вопросом: что мне делать? Светлана Александровна должна знать, как мне жить дальше.
– Делать свое маленькое дело. Хоть Чехов и смеялся над «культурой маленьких дел», а иного выхода я не вижу. Если каждый будет стараться делать свое маленькое доброе дело, может создаться некая цепочка, некое пространство добра. И все-таки есть еще надежда, что мы включены в общий, глобальный мир. И отгородиться от него не удастся.
Беседовала Татьяна Краснова
Фото Анны Даниловой
Главная страница
В ПОИСКАХ ВЕЧНОГО ЧЕЛОВЕКА
Я долго искала жанр, который бы отвечал тому, как я вижу мир. Тому, как устроен мой глаз, мое ухо… Пробовала себя….
И выбрала жанр человеческих голосов… Свои книги я высматриваю и выслушиваю на улицах. За окном. В них реальные люди рассказывают о главных событиях своего времени – война, развал социалистической империи, Чернобыль, а все вместе они оставляют в слове – историю страны, общую историю. Старую и новейшую. А каждый – историю своей маленькой человеческой судьбы.
Сегодня, когда мир и человек стали так многолики и многовариантны (искусство все чаще признается в свoем бессилии), и документ в искусстве становится все более интересен, без него уже невозможно представить полную картину нашего мира. Он приближает нас к реальности, он схватывает и оставляет подлинники прошлого и происходящего. Более 20 лет работая с документальным материалом, написав пять книг, я все время убеждаюсь и повторяю: искусство о многом в человеке не подозревает, не догадывается, и тогда это непознанное исчезает бесследно.
Но я не пишу сухую, голую историю факта, события, я пишу историю чувств. Можно еще назвать это – пропущенной историей. Что человек думал, понимал и запоминал во время события? Во что верил или не верил, какие у него были иллюзии, надежды, страхи? Что понял о себе и о мире…Это то, что невозможно вообразить, придумать, во всяком случае в таком количестве достоверных деталей и подробностей. Мы быстро забываем, какие мы были десять, двадцать или пятьдесят лет назад. А иногда стыдимся, или сами уже не верим, что так оно с нами и было. Искусство может солгать, а документ не обманывает… Хотя документ – это тоже чья-то воля, чья-то страсть. Но я складываю мир своих книг из тысяч голосов, судеб, кусочков нашего быта и бытия. Каждую свою книгу я пишу четыре-семь лет, встречаюсь и разговариваю, записываю 500-700 человек. Моя хроника охватывает десятки поколений. Она начинается с рассказов людей, которые помнили революции, прошли войны, сталинские лагеря, и идет к нашим дням – почти 100 лет. История души – русской души. Или точнее, русско-советской души. История великой и страшной Утопии – коммунизма, идея которого не умерла окончательно не только в России, но и во всем мире. Она еще долго будет дьявольски искушать и манить человеческие умы. И я хотела оставить рассказы самих ее свидетелей и участников.
Моя хроника продолжается. Я иду по времени за своими героями…
Человек меняется. Наш мир меняется. Хроника продолжается…
Светлана Алексиевич сегодня
В 2013 году вышла книга «Время second-hand» (Конец красного человека), поднимающая вопрос о возрождении тоталитарной машины, способной по капле выдавливать из нас «красного человека». Это рассказ о последних двух десятилетиях русской истории, переплетенный с двадцатью разными людскими судьбами. И вновь перед читателем предстают голоса, проникновенно повествующие о своей нелегкой доле, агрессии и безысходности, царящих в сознании людей.
Еще в конце 90-х годов она задумала написать книгу о любви. Произведению было дано название «Чудный олень вечной охоты». В нем автор повествует о времени любви, не совпадающим с обычным ходом нашей жизни.
Алексиевич стала первой писательницей с постсоветского пространства, удостоенной Нобелевской премии (2015). Вручение столь престижной награды не стало событием в Беларуси, где ее не печатают уже два десятка лет. В этом нет ничего удивительного, ведь Светлана Александровна относится к непримиримым критикам действующего президента А. Лукашенко. Это вынудило ее мигрировать на Запад, поэтому с начала 2000-х она проживала в Италии и во Франции, правда, теперь она вновь вернулась на родину.
Вручение высшей литературной награды было неоднозначно встречено и в России, ведь писательница известна как последовательный критик нынешних властей. Многие утверждали, что выбор Светланы Александровны был сделан по политическим соображениям в пику России.
Сегодня писательницу продолжают волновать проблемы судеб Отечества. Даже как глубокий специалист в вопросах «красного человека», она не может уверенно сказать почему людское страдание никак не может конвертироваться в истинную свободу и почему рабство так глубоко запало в души миллионов.
В апреле 2016 года во время встречи с читателями в Минске Алексиевич поделилась своими планами. Она призналась, что работает над двумя новыми книгами, посвященными любви мужчины и женщины, а также теме старости и смерти. Правда, писательница сразу напомнила: «Я пишу медленно. Я не просто пишу, а проживаю это время». Так что поклонникам талантливой писательницы остается только ждать.
Ранние годы
Представляя вашему вниманию биографию Светланы Алексиевич, следует начать с того, что родилась она в 1948 году, в украинском городе Ивано-Франковске. Отец будущей писательницы был белорусом. Мать – украинкой. В начале пятидесятых годов отец был мобилизован, семья переехала в Белоруссию. Здесь родители работали учителями.
Детство и юность Алексиевич прошли в Гомельской области. Ещё в школе она начала писать стихи и небольшие заметки. После получения аттестата зрелости решила поступать на факультет журналистики. Но в то время действовали правила, согласно которым прежде следовало проработать не менее двух лет в одной из редакций. После окончания школы она устроилась работать корреспондентом в местную газету, позже поступила в Минский университет.
Писательница с большой буквы
Первый масштабный литературный труд «Я уехал из деревни» был подготовлен к изданию в 1976 году. Это сборник монологов жителей одной из белорусских деревень, мигрировавших в город. Она наткнулась на серьезную критику республиканской компартии за непонимание аграрной политики. Позднее Алексиевич отказалась от публикации, охарактеризовав свой труд как чрезмерно «журналистский».
В 1983 году Алексиевич пишет книгу «У войны не женское лицо». В эпоху позднего застоя ей не дали возможности напечататься, обвинив автора в излишнем натурализме, пацифизме и нивелировании героического образа советской женщины. Подобные критические замечания вызывали серьезные опасения, ведь писательница успела приобрести реноме ярой антисоветчицы. Сама Алексиевич называет свое детище «роман голосов». Действительно это произведение о той стороне войны, которую мало кто знал. Но она была и автор, рисуя своих героев, создает собирательный образ из множества голосов никому не известных женщин, отдавших свою жизнь за свободу родины.
В начале перестройки сразу несколько издательств отважились на публикацию произведения. Его высоко оценили известные писатели фронтовики — Б. Окуджава, Д. Гранин, Г. Бакланов. Сегодня общий тираж романа превышает 2 млн. экземпляров. По мотивам «У войны не женское лицо» в десятках театров страны были поставлены спектакли, а режиссер В. Дашук снял серию документальных фильмов с аналогичным названием, отмеченный Государственной премией СССР.
В этом же году появились «Последние свидетели» — вторая книга художественно-документального цикла «Голоса Утопии». Ее писательница посвятила образу войны, увиденному детскими глазами. Произведение состоит из сотни детских рассказов о войне. Ее правда страшна и тем еще более горька для тех, кто не сумел защитить детские души от этого ада. Алексиевич уверена, что и такая правда очень нужна: «Человек без памяти способен породить только зло», — уверена она.
Цензура
В советские времена было создано множество хороших фильмов, написано ещё больше замечательных книг. Но в большей части из них советский солдат был лишен каких-либо человеческих слабостей. Это был неоспоримый герой, готовый бороться с фашизмом до последней капли крови. Но убить человека не так просто, даже если он оккупант. Об этом свидетельствуют некоторые страницы из воспоминаний героинь Алексиевич. Например, история фронтовички, которая в возрасте 18 лет оказалась на фронте в качестве снайпера. Первый раз выстрелить в немца ей было непросто. Возникли неуместные мысли о том, что ее мишень – обычный человек. Подобных историй в книге Алексиевич немало. А ещё в ней много натурализма, способного привести читателя в ужас.
Алексиевич обвинили в развенчании героического образа советской женщины. Грубым натурализмом она, согласно мнению работников цензуры, только унижала фронтовичек. Советский героизм был стерильным, он не имел связи ни с физиологией, ни с биологией.
Критика
Отмечая традиции белорусской литературы в творчестве Алексиевич, белорусский поэт Владимир Некляев заметил, что если вся русская литература вышла из гоголевской «Шинели», то всё творчество Алексиевич— из документальной книги Алеся Адамовича, Янки Брыля и Владимира Колесника «Я из огненной деревни». Он также отметил, что заслуга Алексиевич в том, что она сделала возможным прорыв белорусской литературы в литературу европейскую.
После выхода книги «Цинковые мальчики» группа матерей воинов-интернационалистов подала на писательницу в суд за искажение образа солдат-«афганцев». Поводом к иску послужил спектакль, поставленный по этой книге на сцене Белорусского театра имени Янки Купалы.
Российская критика по-разному оценивает творчество Светланы Алексиевич. Одни критики называют её «блестящим мастером художественно-документальной прозы», другие характеризуют творчество Алексиевич как спекулятивно-тенденциозную журналистику.
Известная российская писательница Татьяна Толстая высказалась о награждении Алексиевич Нобелевской премией так: «По-моему, это для всех очередное разочарование в позиции Нобелевского комитета, который играет в эти публицистические игры и совершенно забыл, что есть литература. Это— очередной плевок в литературу, это— очередное выдвижение на первый план политики, публицистики, правильных и нужных тем, нужных болевых точек. А этих болевых точек, знаете, как грибов в лесу. Так вот, это всё нечестные приемы— выдавать эти награды за то, что кто-то, понимаете, „громче“. И работать на таких простых выжиманиях слезы— не литература, это даже ни к какому искусству не приближается. Алексиевич работает грубыми методами, как раньше это называлось „серпом по яйцам“»[значимость факта?].
Также резонанс в сети получило высказывание Алексиевич во время поездки в Нью-Йорк: «Вчера я шла по Бродвею, и видно, что каждый— личность. А идешь по Минску, Москве, ты видишь, что идет народное тело. Общее. Да, они переоделись в другую одежду, они ездят на новых машинах, но только они услышали зов боевой от Путина „Великая Россия“,— и снова это народное тело… Поэтому мне хотелось показать всю, как говорила Цветаева, цветущую сложность нашей жизни». В связи с этим некоторые усомнились в литературной эрудиции Алексиевич, так как выражение «цветущая сложность» принадлежит вовсе не Марине Цветаевой, а писателю, философу и публицисту Константину Леонтьеву.
Книги Светланы Алексиевич определяют как документальную прозу, романы-оратории, романы-свидетельства, коллективные свидетельства, эпический хор, документальные монологи, литературную журналистику, репортаж, нон-фикшн, «живые голоса». Сама писательница определяла жанр, в котором работает, как «историю чувств». Существует также мнение, что Алексиевич создала принципиально новый литературный жанр.
Американские критики ставят Светлану Алексиевич в один ряд с такими мастерами жанра нехудожественной прозы в масштабе романа, как Трумен Капоте, Норман Мейлер и Джоан Дидион. Западные исследователи также считают, что в своих книгах она поднимает сложные философские вопросы. Швейцарский социолог Жан Россио в своей рецензии на «Чернобыльскую молитву» в 2000 году отмечает, что автор не навязывает свою оценку событий и не выдвигает обвинений, но подталкивает читателей к коллективной работе памяти о человеческих и социальных последствиях Чернобыльской катастрофы и что продвигать её книги «этически необходимо». По мнению Елены Гаповой, тексты Светланы Алексиевич представляют собой «образец моральной философии, способ обсуждения этических вопросов, прежде всего проблемы поиска смысла страдания, осуществляемого советским, а затем постсоветским человеком» в условиях огромного социального сдвига.
“Последние свидетели”
Следующую книгу Алексиевич тоже посвятила теме войны. В “Последних свидетелях” она рассказала о тех, кому в 1941 году была от 5 до 12 лет. Когда началась работа над этой книгой, в Советском Союзе еще было много детей войны. Сегодня их единицы. Один из журналистов назвал Светлану Алексиевич “хранительницей памяти”. С этими словами сложно не согласиться, ведь благодаря ее книгам мы сегодня узнаем о том, о чём рассказать могли лишь люди, давно покинувшие этот мир.
В июне 1941 года в городе Бресте была уничтожена большая часть жителей. Те, что выжили, навсегда запомнили картину: на мостовой лежит убитая девочка, а рядом – кукла. Так начинается произведение Светланы Алексиевич. Но это далеко не самые страшные строки. Далее следуют воспоминания людей, извлеченные из глубины детской памяти.
Это истории, которые действительно страшно слушать. Даже если бы очевидцами событий являлись только взрослые люди. При мысли же, что свидетелями нечеловеческой жестокости стали и дети, на которых даже, казалось бы, вполне обычное событие производит сильное впечатление, становится жутко. Алексеевич полагает, что об этом нельзя забывать. Войны были, есть и будут. Быть может, тех, кто их развязывает, остановить способен детский плач?
